Letter 188

Date	between 10/22 and 18/30 April 1870
Addressed to	Lev Davydov
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 19, л. 1–2)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 64 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 211–212 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 62 (English translation)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Милый Лёвушка! Очень я был рад получить твои милые каракульки; от них веет чем-то особенно милым, чем-то южно-весенним, тёплым и чистым. Говорю это без всяких комплиментов; ты и Саша и Ваши дети имеете особенное свойство возбуждать во мне разные хорошие чувства, и каждое соприкосновение с Вами освежительно действует на мою душу. Очень желал бы я, чтобы ты приобрёл Ребедайовку или какое бы то ни было другое пепелище; это было бы для Вас приятно, — а для меня источник всевозможных наслаждений. Я до смерти люблю деревенскую жизнь и Вас, но в Каменке я как-то не чувствую себя дома, чего бы не было, если б приходилось жить в Вашем именье. Про мою жизнь сказать особенного нечего; так же занят много в Консерватории, так же пописываю, как и прежде. Начал сочинять оперу на сюжет трагедии Лажечникова «Опричники»; едва только несколько сцен написал. По временам по-прежнему на [ме]ня нападает невыразимая хандра, которая, впрочем, не мешает мне работать, — напротив, в занятиях я нахожу для неё наилучшее противуядие. Летом, вероятно, съезжу за границу, и мне по этому поводу очень грустно думать, что я не проведу каникул у Вас но, впрочем, у Вас, кажется, и места нет, так как все семейство, кажется, съедется. В последнее время было такое множество концертов, что мне все не приходилось побывать ни у П[етра] В[асильевича], ни у В[асилия] В[асильевича]. Последний был очень сильно болен, — но теперь, кажется, поправляется. Очень меня беспокоит Модест; не могу привыкнуть к мысли, что ему придётся теперь жить более или менее самостоятельно. Насколько я уверен, что Толя будет сильно работать, чтоб добиться порядочного положения, настолько же меня страшит Модест. Мне кажется, что это будет какая-то неудавшаяся личность, хотя и не лишённая интереса. Отчего ты не пишешь подробно об интересном положении Саши? Здорова ли она, милая, добрая наша Саня? Крепко обнимаю тебя, милый Левочка; расцелуй Сашу и детей. Твой П. Чайковский

Dear Lyovushka! I was very glad to receive your dear scribbles; they have a whiff of something particularly sweet, something of the southern spring, warm and clear. I say this without any flattery: you and Sasha and your children have a particular ability to arouse various good feelings within me, and every interaction with you has a refreshing effect on my soul. I would very much like you to acquire Rebedayovka, or any other old haunts; this would be welcome for you — but for me it is a source of every possible pleasure. I love the country life and you to death, but at Kamenka I somehow don't feel at home, which wouldn't be the case if I had to live on your estate. There's nothing in particular to say about my life; I'm just as busy at the Conservatory, I'm writing just as much as before. I've started to compose an opera on the subject of Lazechnikovs tragedy "The Oprichniks"; I've barely written a few scenes. From time to time I have my previous bouts of inexpressible melancholy, which do not prevent me from working, however — on the contrary, I find that keeping busy is the best antidote. I shall probably go abroad in the summer, and for this reason I'm very sad to think that I won't be spending my holidays with you; however, it seems that you won't have any room anyway, since the whole family seems to be coming. There have been so many concerts recently that I still haven't been able to visit either Pyotr Vasilyevich nor Vasily Vasilyevich. The latter was seriously ill, but now, it seems, he's improving. Modest worries me a great deal. I cannot become used to the thought that he will now have to live more or less independently. So far as I'm sure that Tolya will work hard to achieve a decent situation, Modest frightens me just as much. It seems to me that he'll be a rather unsuccessful personality, although not devoid of interest. Why don't you write in detail about Sasha's interesting situation? Is our dear, kind Sanya well? I hug you tightly, dear Levochka; kiss Sasha and the children. Yours P. Tchaikovsky