Letter 2492

Date	19/31 May 1884
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1385)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 375–376

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 19 мая Толя милый! Давно тебе не писал, но и ты не особенно балуешь меня письмами. Впрочем, не прими это за упрёк: пиши когда вздумается. Я теперь в периоде тяжёлой беременности; не знаю, хорошо ли выйдет чадо, но старания много; я работаю теперь далеко не с прежней ловкостью, ценой большого напряжения, года дают себя чувствовать. Сегодня празднуется совершеннолетие (16 лет) Таси. Вспоминаю, как радостно и весело праздновалось 16-летие Тани, и испытываю грустное чувство, когда подумаю, как мало осуществились все надежды, которые мы налагали на неё. Конечно можно ошибиться, но я склонен думать, что и Тася какая-тоне совсем пригодная для доставления радостей родителям и близким. Впрочем, у неё много и хороших качеств. Ах, Толичка, как бы мне хотелось, чтобы ты видел сестрицу. Нельзя вообразить более оригинального и курьёзного существа, и я ничем более верным не могу её характеризовать, как сказав, что это выходец с того света. Есть старики и старухи гораздо старше её, но живущие с своим веком. Она же, точно будто 30 лет пролежала в гробу и очутилась среди живых, но какой-то чужой и ничего не понимающей. Не давно она смотрела альбом карточек у Саши и, показывая на Ваню Алексеева, спросила кто это? Я отвечал, что это сын Катер[иной] Андр[еевной] Алексеевой. «Как? У неё уж большой сын? » — воскликнула сестрица, всплёскивая руками от изумления, что у умершей 3 года тому назад 60-летней старухи может быть взрослый сын. Она теперь собирается поселиться в монастыре, недалеко от Вербовки. В большом доме вот уже 5 месяцев лежит безнадёжно больная Анна Петровна, и это обстоятельство причиняет бездну беспокойств, огорчений, тревог, от которых Лизав[ета] Вас[ильевна] бродит как тень, а Алекс[андра] Ив[ановна] очень постарела и осунулась. Видел ли ты Алекс[андру] Вас[ильевну]? Анатоша, я последую Паниному совету и сначала отправлюсь к Моде, а в начале июля к Вам. Это во всех отношениях удобнее, хотя и грустно, что долго вас не увижу. Но что делать, у Моди мне тоже очень хочется погостить. Целую, обнимаю тебя, Паничку, Танюшу. П. Чайковский

Kamenka 19 May Dear Tolya! I haven't written to you in ages, but then you don't particularly spoil me with letters either. Anyway, don't take this as a reproach; just write whenever it crosses your mind. I'm now in a period of heavy gestation; I don't know whether the child is coming out well, but the effort is great; I'm no longer working with the same deftness as before, and the years are making themselves felt at the cost of greater exertion. Today we celebrate Tasya's coming of age (16 years). I remember how joyfully and cheerfully Tanya's 16th was celebrated, and I experience sad feelings when I think how little all the hopes we placed on her were realised. Of course I could be mistaken, but I'm inclined to think that Tasya is somehow thoroughly suited to bringing joy to her parents and those close to her. Anyway, she has many fine qualities. Ah, Tolichka, I wish that you could see Sestritsa. You cannot imagine a more original and curious being, and I cannot characterise her any more honestly than by saying that she comes from another world. There are men and women far older than her, but who live in our era. It's just as though she had lain in a coffin for 30 years and found herself among the living, but somehow as a stranger and not understanding anything. Not long ago she was looking through Sasha's picture album and, pointing to Vanya Alekseyev, asked who it was? I answered that this was the son of Katerina Andreyevna Alekseyeva. "What? She has a grown-up son?", exclaimed Sestritsa, throwing up her hands in astonishment that a 60-year-old woman who died 3 years ago could have a grown-up son. She's now intending to settle in a monastery, not far from Verbovka. Anna Petrovna, hopelessly ill, has been lying in the big house for 5 months now, and this circumstance is causing plenty of worries, sorrows and anxieties, from which which Lizaveta Vasilyevna wanders round like a ghost, and Aleksandra Ivanovna has grown very aged and haggard. Have you seen Aleksandra Vasilyevna? Anatosha, I'll heed Panina's advice and go to Modya first, and then in early July to you. This is more convenient in every respect, although it's said that I won't see you for a while. But what's to be done, I'm also very keen to stay with Modya. I kiss and hug you, Panichka and Tanyusha. P. Tchaikovsky