Letter 3861

Date	19/31 May 1889
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3189)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-А (1976), p. 115–116

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

19 мая Фроловское Толя мой милый! Я сегодня утром приехал во Фроловское из Петербурга, а через час после меня приехал сюда вызванный мною Лукьян, нянин брат. В Москве я решительно не имел возможности с ним толком поговорить. Сейчас имел с ним большой разговор, после коего убедился, что это отличный, но очень впечатлительный, нервный мальчик. Он, говоря со мной, все удерживался от слез и, наконец, залился слезами, как ребёнок. Няню он вовсе не шант[аж] ировал, но в отчаянии от потери места и от бесплодного шатания по Москве, в порывах мучительной тоски, писал к няне, как к единственной родственнице, которая, по его мнению, могла ему помочь и, главное, не столько деньгами, сколько вообще участием. Достаточно пять минут с ним поговорить, чтобы дурное впечатление, произведённое на меня его письмом, изгладилось. Внутреннее чувство говорит мне, что он вполне хороший и достойный всякого поощрения и участия мальчик. Необходимо достать ему занятия, и вот тут-то я и теряюсь. Насколько мои братья, особенно Ипполит, Модест и ты, умеете находить места нуждающимся, настолько я не умею. Подумай-ка, не найдёшь ли ты ему место, ну, хоть канцелярского чиновника. А я бы его на свой счёт в Москву отправил. Рыдая истерически, он говорил мне, что готов хоть в дворники идти, лишь бы кончить эту бездельную жизнь в тщетных исканиях места. Ужасно жаль мне его и смерть хочется помочь, — но, кроме денег, что я могу для него сделать? Деньги же, получаемые даром, только развращают человека. Скажи няне, чтобы не сердилась, что я так долго ничего ей не давал знать о брате. Ей-Богу, у меня голова кругом ходила! Кажется, я уже писал тебе о coup d'État в консерватории. Танеев оставил директорство; на его месте Сафонов. Альбрехт вышел в отставку. В Петербурге были тропические жары, да и здесь теперь небывалая жара. Модест с Колей переехали на новую чудесную квартиру. Коля уезжает в Гранкино и, кажется, на Кавказ поедет, а Модест, вероятно, будет жить у меня. Целую крепко, обнимаю. Твой П. Чайковский Лукьяна я оставил на несколько дней у себя.

19 May Frolovskoye My dear Tolya! I arrived in Frolovskoye this morning from Petersburg, and an hour after me Lukyan, the nurse's brother, came, having been summoned by me. In Moscow I had absolutely no opportunity to talk properly with him. Just now I had a long conversation with him, after which I became convinced that he was a splendid, but very impressionable, nervous young man. While talking with me he was holding back tears, and eventually he cried profusely, like a child. He didn't blackmail the nurse at all, but in despair from losing his position and from wandering aimlessly around Moscow, in a fit of painful melancholy he wrote to the nurse, as the only relative who, in his opinion, could assist him and, most importantly, not so much with money, but more with her involvement in general. Only five minutes talking with him was sufficient to erase the bad impression made on me by his letter. My inner feeling tells me that he is a completely fine young man and worthy of all sorts of encouragement and participation. I need to find him something to do, and this is where I'm at a loss. So far as my brothers, particularly Ippolit, Modest and you, know how to find places for those in need, I really do not. Could you give some thought as to whether you can find him a place, well, at least as an office clerk. And I would send him to Moscow at my own expense. Sobbing hysterically, he told me that he was prepared even to become a janitor, just to end this idle life in a futile search for a position. I feel awfully sorry for him and I'm dying to help him — but, besides money, what can I do for him? Money doled out for free only corrupts a fellow. Tell the nurse not to be angry that I didn't let her know anything about her brother for so long. By God, my head was spinning! I think I already wrote to you about the coup d'État at the conservatory. Taneyev has left the directorship; in his place is Safonov. Albrecht has gone into retirement. There was tropical heat in Petersburg and now there's unprecedented heat here. Modest and Kolya have moved into a wonderful new apartment. Kolya is leaving for Grankino and, it seems, will be going to the Caucauses, while Modest will probably live with me. I kiss you hard and hug you. Yours P. Tchaikovsky Lukyan is staying with me for a few days.