Letter 839

Date	23 May/4 June 1878
Addressed to	Aleksandra Davydova
Where written	Brailov
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 19, л. 9–10)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 275–276

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

23 мая Браилов Я живу здесь превосходно, и если бы на душе было совсем покойно, то я вполне наслаждался бы, несмотря на одиночество. Но, с тех пор как получено письмо А[нтонины] И[вановны], я в тревоге и недоумении. Сколько мне здесь оставаться? Ехать ли в Москву, чтобы тотчас же начать дело? Между тем я ничего не знаю про деньги. Я написал M[ada]me Мекк о получении согласия А[нтонины] И[вановны], но ни слова не сказал о деньгах. Буду ждать теперь её ответа и до получения его ни на что не могу решиться. Толя тоже ставит меня в тупик. Сегодня он выезжает из Петербурга и несколько дней проведёт в Москве по делам Фаллиза. Где мне с ним соединиться? Если я решусь поехать в Москву, то его присутствие мне будет очень полезно, ибо я решительно не знаю, как взяться за дело. Писать ли ему, чтобы ждал меня? Или съехаться с ним, как я предполагал, у Кондратьева и уж потом вместе сначала в Москву, а потом в Каменку? Пожалуйста, ангел мой, поговори с Левой и дайте мне совет. Я во всяком случае не уеду отсюда до воскресенья. M[ada]me Мекк в таком восторге, что я живу у неё, что мне как-то было бы совестно не пожить несколько подольше. Если ты рассчитаешь, что письмо может прийти сюда до воскресенья, то напиши, а если нет, то не поскупись телеграфировать. Письмо А[нтонины] И[вановны] есть верх совершенства. Даже сердиться на него нельзя. Можно только изумляться. Хотя я уж давно измерил всю неизмеримость её глупости, но письмо это всё-таки выше всего, что можно было ожидать. Её согласие причинило мне такую радость и так взволновало меня, что я по крайней мере часа полтора должен был буквально бегать, чтоб посредством утомления добиться успокоения и просветления головы. Я отвечал ей и, разумеется, исключительно только деловым письмом. Насчёт 2500 р[ублей] я решился отдать их ей, но не иначе как векселем, ибо вряд ли найду денег. Впрочем, я написал ей, что считаю её вполне удовлетворённой, ибо она получила рояль, деньги, вырученные за продажу вещей, несколько сот рублей помесячно, наконец, все её вещи остались при ней. Смешно, что я распоряжаюсь тысячами рублей, имея в эту минуту лишь около 15 из занятых у тебя. Но деньги наверное будут, и в совершенно достаточном количестве. О подробностях моей жизни здесь расскажу при свиданьи. Жизнь совсем волшебно-роскошная и удобная. Целую тебя и всех страстно, бессчётно раз. Что Веруша? Окончательно ли поправилась? Много думаю о Модесте и пишу ему громадные письма. Мне грустно, что он до сих пор увлечён неудобоисполнимой мыслью об оставлении Конради. Жду ответа. Твой П. Чайковский

23 May Brailov I'm living excellently here, and if my soul were altogether at peace, then I would fully enjoy it, despite the solitude. But, since I received Antonina Ivanovna's letter, I've been anxious and perplexed. How long should I remain here? Should I go to Moscow, in order to start proceedings at once? Meanwhile, I don't know a thing about money. I wrote to Madame Meck about obtaining Antonina Ivanovna's consent, but didn't say a word about money. I'll now be awaiting her answer, and until I receive it I can't decide on anything. Tolya has also confounded me. He's leaving Petersburg today and spending several days in Moscow on Fallize's business. Where can I meet with him? If I decide to go to Moscow, then his presence will be very useful for me, because I have absolutely no idea how to initiate proceedings. Should I write to him to wait for me? Or go to meet him, as I had expected, at Kondratyevs, and then go together to Moscow first, and then to Kamenka? Please, my angel, talk to Leva and give me advice. In any case I won't be leaving here until Sunday. Madame Meck is so thrilled to have me, that it would be somehow shameful for me not to live here little longer. If you think that a letter can arrive here before Sunday, then write, and if not, then don't skimp on the telegraph. Antonina Ivanovna's letter is the peak of perfection. You cannot even be angry at here. You can only be astonished. Although I have long since ceased to measure the immeasurable extent of her stupidity, this letter still surpasses every expectation. Her consent brought me such joy and excitement that I had to literally run for at least an hour and a half in order to help calm myself and clear my head by means of exhaustion. I answered her, naturally, only in the form of a business letter. As for the 2500 rubles, I decided to give it to her, but only in the form of a credit note, because I'm unlikely to find the money. However, I wrote to her that I considered her completely satisfied, because she received the piano, money made from the sale of my things, several hundred rubles per month, and finally, all her things have remained with her. It's funny that I'm going on about thousands of rubles, while at this moment I have only about 15 tied up with you. But the money will surely be there, and in thoroughly sufficient amounts. I'll tell you about the details of my life here when we meet. Life is altogether magical, luxurious and comfortable. I kiss you and everyone passionately, countless times. How is Verusha? Have you fully recovered? I'm thinking a lot about Modest and writing him enormous letters. I'm sad that he's still carried away by the impractical idea of leaving Konradi. Waiting for your reply. Yours P. Tchaikovsky