Letter 1163

Date	23 April/5 May 1879
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1229)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 556–557 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 185–186

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 23 апр[еля] Толичка! Merci за полученное вчера чудесное, длинное и интересное письмо. Очень радуюсь, что рецидив любви прошёл. Я полагаю, что будет очень хорошо, если ты в течение некоторого времени не будешь видеться с предметом страсти. Но только, всё-таки, очень хотелось бы знать, дошло ли письмо непосредственно к ней и какое произвело на неё впечатление. Теперь мне остаётся желать для твоего благополучия, чтобы поскорее определилось время твоего отпуска и чтобы поскорее настали самый отпуск. Третьего дня вечером Лева с Сашей воротились. Оказалось, что она, приехав в Киев, целый день провела в бесконечных хлопотах и покупках, очень устала, вечером была в гостях у Княгини Друцкой и, возвращаясь от неё, испытала большой страх, ибо извозчик вёз её по каким-то пустырям и она вообразила, что он затевает что-то недоброе. Приехавши домой, она почувствовала страшный упадок сил, нервную боль в ногах, таску, и все эта разразилось истерическим припадком. Мих[аил] Вас[ильевич], у которого она останавливалась, съездил за Штраусом, который её успокоил. Она заснула. Но на другой день у неё появилась боль в ногах, которая и теперь её не покидает. Вчера она провела день довольно хорошо, т. е. сидела и за завтраком и за обедом вместе с нами, но к вечеру была очень слаба и ночь провела дурно. Сегодня её именины — она сидит в гостиной, принимает гостей, и вообще ей лучше. Тем не менее состояние её здоровья требует серьёзных мер. Она сегодня сама заговаривает о поездке за границу. Серьёзные разговоры па этому поводу поведутся, когда она несколько оправится. Я сужу об её состоянии по себе и знаю, что будучи так нервна раздражён, как она, я бы и дня не мог выжить в этой тесноте, шуме детей и вечной суете. Поздравь меня! Я кончил, наконец, сюиту и имею право приступить к опере, что я и сделаю на днях. Продолжай, голубчик, писать мне сталь же часто много и интересно, как теперь. Твои письма теперь сделались образцом эпистолярного стиля. Зовут чай пить. Целую тебя. П. Чайковский Я убил сегодня копчика. В ту минуту, как запечатываю письмо, Саша чувствует себя совсем хорошо.

Kamenka 23 April Tolichka! Merci for your wonderful, long and interesting letter, which came yesterday. I'm very glad that your rekindled love has passed. I'm sure that it will a very good thing if you don't see the object of your passion for a while. But, all the same, I'd very much like to know whether the letter reached her directly and what impression it made on her. Now I can only wish for the sake of your well-being that timing of your leave is settled as soon as possible, and that the leave itself comes as soon as possible. The day before yesterday, Lev and Sasha returned in the evening. It turned out that, having arrived in Kiev, she spent a whole day of endless fussing and shopping, and was very tired; in the evening she visited Princess Drutskaya, and returning from there she felt very frightened, because the cab drive was taking her through some wasteland, and she imagined that he had evil intentions. Arriving home, she felt a terrible weakness, nervous pain and a dragging in her legs, and all this culminated in a fit of hysterics. Mikhail Vasilyevich, with whom she was staying, went to fetch Strauss, who calmed her down. She fell asleep. But the next day she started with a pain in her legs, which still hasn't left her. Yesterday she had quite a good day, i.e. she sat with us for both lunch and dinner, but in the evening she was very weak and had a bad night. Today is her name day — she's sitting in the living room, receiving guests, and she's feeling better in general. Nevertheless, the state of her health necessitates serious measures. Today she herself has started talking about a trip abroad. There will be serious conversations about this once she has recovered somewhat. Putting myself in her position, I know that if my nerves were as frayed as hers, I couldn't survive even a day in this confined space, with noisy children and incessant commotion. Congratulate me! I have finished the suite at last, and am now entitled to start on the opera, which I'll do in a few days. Keep writing to me often, golubchik, as much and interestingly as you have been. Your letters have now become a model of epistolary style. They're calling me for tea. I kiss you. P. Tchaikovsky My coccyx is killing me today. Just as I'm sealing the letter, Sasha is feeling altogether fine.