Letter 2410

Date	14/26 January 1884
Addressed to	Ivan Vsevolozhsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): Russian State Historical Archive (ф. 652, оп. 1, д. 608, л. 3–4)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 294–296

Text

Russian text (original)

Ваше Превосходительство милостивый государь Иван Александрович! Прежде чем высказать повод, побудивший меня написать настоящее письмо, позвольте мне изложить мнение моё касательно одного вопроса, неудовлетворительное разрешение коего причинило недоразумение, неприятным образом на моем артистическом самолюбии отозвавшееся. В действующем ныне уставе о вознаграждении авторов, произведения коих исполняются на императорских сценах, имеется, между прочим, правило, по которому авторы трёхактный опер получают поспектакльное вознаграждение меньшее, сравнительно с авторами, перу коих принадлежат оперы четырёх и пятиактные. Вышеозначенные правила придуманы и формулированы, по всей вероятности, лицами, близко стоящими к сфере драмы и комедии, но чуждыми музыкальной отрасли драматического искусства, — опере. Составители этих правил установили совершенно правильное различие между поспектакльным вознаграждением за трёхактную драму и комедию и таковым же за четырёх или пятиактную. Нельзя составить драматические спектакль из одной пьесы в трёх деиствиях: необходимо дополнить программу одним или двумя водевилями в одном действии. Не то на оперной сцене. Здесь сплошь и рядом даются спектакли, состоящие из одной трёхактной оперы. Разделение оперы на три действия ещё не значит, что она недостаточно продолжительна для целого спектакля или что автор потратил на неё менее труда и таланта, чем если бы она была разделена на четыре действия. Если целить труд автора оперы по числу действий, то выйдет, что мы должны такие образцовые оперы как, напр[имер], «Дон Жуан» Моцарта или «Севильский Цирюльник» Россини (которые обе разделены на 2 действия), ставить бесконечно ниже любой пятиактной оперы начинающего автора. На основании той 'же несправедливой оценки всё оперы Ваг-нера (по принципу делившего все свои оперы на 3 действия) или «Демон» Рубинштейна, — подлежали бы меньшей оплате, чем произведения заурядного автора, разделившего свою оперу на четыре действия. Очевидно, принцип, лежащий в основе подобной оценки, в высшей степени несправедлив. Всякие оперы, наполняющие собой целый спектакль, на сколько бы действий они не делились, должны оплачиваться равномерно. Ничего нет легче для автора, распланировавшего первоначально оперу свою на три действия, как разделить её ради увеличения платы на большее число действий, и если он погонится за теми процентами, которых на основании ныне действующего правила, лишён, то не преминет, хотя бы в ущер6 интересу артистическому, изуродовать своё произведение. Но не таково положение артиста — автора, который ставит выше цели эстетические, чем материальные. Он будет держаться того деления на действия, которое вызывается художественною сущностью его произведения, а не размерами платы. Однако же дабы примирить нарушенную правилами справедливость с требованиями абсолютно правильной оценки своего труда, он, вооружённый вышеизложенными неоспоримо внушительными аргументами, может довести до сведения властей о явной несообразности порядков, отзывающихся и на его-материальном интересе. Так именно я и поступил и вправе был ожидать если не немедленной отмены вышеупомянутого правила, то, по крайней мере, внимательного отношения к моей претензии и, в случае решительного отказа, разъяснения причин, по которым признано неудобным удовлетворить мою почтительную просьбу. Однако ж вместо ответа я получил лишь уведомление, в коем контора императорских московских театров объявляет мне, что «Его сиятельство, г[осподин] министр двора изволил приказать отклонить моё ходатайство». Чувствую себя очень польщённым, питаю живейшую благодарность к Дирекции императорских театров за готовность, с которой она приняла к постановке мою оперу. Но эти благодарные чувства не могли заглушить во мне голоса затронутого артистического самолюбия. Я указал на вкравшуюся в устав о вознаграждении авторов несправедливость и просил исправления её. Мне отвечали как человеку, выпрашивающему незаслуженную милость. Мне было бы желательно, чтобы Ваше превосходительство' при случае заявили г[осподину] Министру императорского двора о содержании этого письма. Покорнейше прося Вас принять уверение в глубоком уважении моем, имею честь быть Вашего превосходительства покорнейший слуга, П. Чайковский Москва, 14 января 1884 г[ода].