Letter 2475

Date	25 April/7 May 1884
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1741)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 360–361

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

25 апр[еля] Модя мой милый! Отчего ты не отвечал мне на Московское письмо, где я тебя просил посмотреть планы и рисунки дачи у Мстинского моста. Был ли ты по адресу, который я тебе Послал? Ответь на это. Недолго продолжал ось моё полное удовлетворение от жизни в Каменке. Теперь, во 1-х, наступила засуха, приводящая в отчаянье, а, во 2-х, с приезда Саши, несмотря на всё удовольствие видеть их всех вообще и Боба в особенности, — пошла всегдашняя суета, и тот мир, который столь отдохновительно подействовал на меня тотчас после приезда, обратился в беспокойную и преисполненную раздражающих меня подробностей жизнь. Начинаю понимать, что теперь уж я слишком стар для того, чтобы быть приживалкой. Я дошёл до того, что вчера весь вечер немилосердно дулся за то, что к ужину была подана курица и отменено какое-то другое кушанье, а вместо него простокваша. Да и тысяча других мелочей было, обнаруживших во мне приживальщичий нрав, который может сделаться совсем несносным, если я не поселюсь. у себя. Хотел бы я, чтобы ты побывал здесь летом, чтобы увидеть сестрицу. Она час от часу становится забавнее, и чем дальше, тем решительнее она не признаёт последних тридцати: или даже сорока лет. Вчера я рассматривал новую карточку Вани Алексеева. Сестрица подходит и спрашивает: «Кто это, душечка?» — «Это Алексеев». — «Какой?» — «Знаете, сын Катерины Андреевны, мамашиной сестры». — Сестрица отскочила в неописанном удивлении. «Как, у неё уж взрослый сын?!!!». Я так и покатился со смеху. А сегодня она критиковала неспособность тёти Лизы к экономии и говорила об ней совершенно так, как будто тётя Лиза и теперь живёт в доме Тиле. Вообще она удивительно курьёзна, и уж другой такой во всем свете нет. Лева недавно говорил со мной про Таню в тоне отчаянья насчет возможности полного выздоровления и между прочим сказал: «И ведь что досадно, выйди она замуж и сделайся беременна, и все как рукой снимет!» Между Верой Вас[ильевной] и нашим домом уж начинают бегать кошечки. Теперь, она глубоко возмущена против ежедневного винта и немилосердно бранит эту игру и тех, которые к ней пристрастны. У меня нет фортепьяно и надежда достать таковой в Елизаветграде не увенчалась успехом. Это очень досадно и неудобно. А впрочем, все, слава Богу, обстоит благополучно. Я ужасно смеялся, читая в твоём последнем письме как Annette критиковала игру Мали. Прелестная сценка! Мне стукнуло сегодня 44 года. Целую, обнимаю обоих. П. Чайковский Ах, как мне хочется в Москву, в Петербург, за границу, куда-нибудь!!!!! Совершенно à la Кондратьев.

25 April My dear Modya! Why haven't you answered my Moscow letter, where I asked you to look at the plans and drawings of the dacha by the Mstinsky Bridge? Were you at the address where I wrote to you? Reply to this. My complete contentment with life in Kamenka did not last long. Now, firstly, there's been a drought, bringing despair, and secondly, since Sasha's arrival, despite all the pleasure of seeing them all in general, and Bob in particular — the customary commotion ensued, and that world, which had such a restful effect on me immediately after my arrival, has turned into a fraught and restless life filled with irritating details. I'm starting to understand that I'm too old now to be a hanger-on. It reached the point yesterday where I sulked mercilessly all evening because chicken was served for dinner, and some other dish was off, with clotted cream instead. And there were a thousand other tiny things that revealed my obdurate nature, which could become altogether unbearable if I don't settle down by myself. I'd like you to come here in the summer to see Sestritsa. She's becoming funnier by the hour, and the more it goes on, the more stubbornly she refuses to recognise the last thirty or even forty years. Yesterday I was looking at Vanya Alekseyev's new portrait. Sestritsa came up and asked: "Who is this, darling?" — "This is Alekseyev" — "Which?" — "You know, the son of Katerina Andreyevna, my mother's sister". Sestritsa jumped back in indescribable surprise: "What, she has a grown-up son already?!!!". I burst out laughing. And today she criticised Aunt Liza's inability to save money, and spoke about it completely as though Aunt Liza were still living in Theiele's house. In general she is amazingly entertaining, and there's nobody like her in the whole world. Leva recently spoke to me about Tanya in a tone of despair about the possibility of her full recovery, and amongst other things he said: "And the frustrating thing is that if she married and became pregnant, this would all be waved away!". The kittens are already starting to run between our house and Vera Vasilyevna's. She's now profoundly outraged by our daily vint, mercilessly scolding this game and all those who are partial to it. I don't have a piano, and my hopes of acquiring one in Yelizavetgrad were unsuccessful. This is very frustrating and inconvenient. However, everything, thank God, is going well. I laughed terribly when I read in your last letter how Annette criticised Malya's game. A delightful little scene! I turned 44 today. I kiss and hug you both. P. Tchaikovsky Oh, how I want to be in Moscow, in Petersburg, abroad — anywhere! Utterly à la Kondratyev.