Letter 3539

Date	28 March/9 April 1888
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Tiflis
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1885)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 238–239 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 399–400 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 399–400 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

28 марта [18]88 г[ода] Тифлис Приехал сюда третьего дня! С лицом, совершенно обожжённым солнцем, ибо начиная с Душета была неописанная жара. Она здесь стоит уже давно. Все зелено; деревья фруктовые отцветают. Толю, Паню, Таню нашёл совершенно здоровыми. Квартира чудесная, и особенно вид хорош. Мне очень приятно в Тифлисе, но долго здесь не останусь, ибо меня невыразимо тянет к себе, домой. Я отлично знаю село Фроловское, которое Алёша нанял это прелестное по живописности место, и ты сто раз его видел издали, едучи от Клина к Москве; сейчас же за Клином, на лесистых холмах налево. Меня ужасно суетит пенсия и те деньги, которые ассигнованы на меня и которых иначе, как лично, нельзя получить. На всякий случай, вышлю завтра формальную доверенность Осипу Ивановичу. Сам я вряд ли буду в Петербурге, ибо боюсь его, хотя и очень хочется видеть тебя, Боба, Колю и т. д. Вернее всего, побываю у вас в мае. Ведь на святой будут концерты; приедет Taffanel и Diémer из Парижа, с коими придётся возиться, а мне, ей-Богу, кроме своих, теперь решительно никого не хочется видеть. Я очень рад, что ты хочешь писать драму, но ещё лучше было писать комедию, рассчитанную на силы наших артистов. Очень жаль, что ты так много времени потерял на либретто для Кленовского. Извини, Модя, но я нисколько не сожалею, что не буду писать «Пиковой дамы». После неудачи «Чародейки» я хотел реванша и готов был броситься на всякий сюжет, и тогда мне завидно было, что не я пишу. Теперь же все это прошло, и, во 1-х, летом я непременно буду писать симфонию, а оперу стану писать только если случится сюжет, способный глубоко разогреть меня. Такой сюжет как «Пиковая дама», меня не затрагивает, и я мог бы только кое-как написать. Слава Богу, что Саше лучше и что Сапельников вне опасности; но я жду с нетерпением твоего следующего письма, чтобы узнать, прошёл ли у Саши камень. Сашу не видел я более 2 лет. Ужасно бы хотелось встретить со всеми вами пасху, но ты не можешь себе представить, как мне ужасен в эту минуту Петербург с его ещё не канувшей в пучину времён зимней сезонной суетой. Разве попробовать инкогнито на 2 или 3 дня приехать! Но Боже мой, сколько я ездил весь этот год, как мне несносны жел[езные] дороги и как мне хочется засесть у себя. Это всё определится на днях. Во всяком случае здесь я останусь до половины шестой недели и в конце апреля буду в Москве, т. е. в Фроловском. Как Вы решили насчёт лета? Будет ли Коля в Боржоме, в где ты сам будешь? До свиданья, голубчик Модя! Ох, как я утомлён и как мне хочется работать, ибо именно работа и сознание, что я что-нибудь путное делаю, может возвратить меня в свою тарелку. Целую вас всех. П. Чайковский

28 March 1888 Tiflis I came here the day before yesterday, with a face completely burned by the sun, for starting from Dushet, the heat was indescribable! I found Tolya, Panya and Tanya completely well. The apartment is wonderful, and the view is especially fine. I'm very pleased with Tiflis, but I won't be staying here long, because I'm inexpressibly drawn towards my own home. I know the village of Frolovskoye very well, where Alyosha has rented a delightfully picturesque place, and you'll have seen it from a far a hundred times, travelling from Klin to Moscow; it's just behind Klin, on the wooded hills to the left. I'm awfully flustered about my pension, and the fact that the money assigned to me can only be received in person. Just in case, I'll send a formal power of attorney to Osip Ivanovich tomorrow. I myself am unlikely to be in Petersburg, because I'm afraid of it, although I very much want to see you, Bob, Kolya, etc. I'll most likely visit you in May. After all, there will be concerts at Easter; Taffanel and Diémer are arriving from Paris, whom I'd have to attend to, and by God, besides our lot, I absolutely don't want to see anyone. I'm very glad that you want to write a drama, but it would be even better to write a comedy, designed for the strengths of our artists. It's a pity that you lost so much time on the libretto for Klenovsky. Forgive me, Modya, but I don't in the least regret that I won't be writing "The Queen of Spades". After the failure of "The Enchantress", I wanted vengeance and was ready to seize on any subject, and then I became jealous that I wasn't the one writing it. Now all this has passed and, firstly, in the summer I shall write a symphony without fail, and then I'll only write an opera with a subject that I can deeply warm to. A story like "The Queen of Spades" doesn't inspire me, and I could only write it with difficulty. Thank God that Sasha is better and Sapelnikov is out of danger, but I'm looking forward to your next letter to learn whether Sasha's stone has passed. I haven't seen Sasha for more than 2 years. I should awfully like to see Easter with you all, but you can't imagine how awful Petersburg is at the moment, where the commotion of the winter season has yet to sink into the abyss of time. I could try to come incognito for 2 or 3 days! But my God, how much I've travelled this last year, how unbearable the railways are for me, and how I want to settle down at home. This shall all come to pass one of these days. In any case I'll be staying here until the middle of the sixth week, and I'll be in Moscow, i.e. at Frolovskoye, at the end of April. What have you decided about the summer? If Kolya is in Borzhom, where will you be yourself? Until we meet, golubchik Modya! Oh, how exhausted I am, and how I want to work, because it's only working and the knowledge that I'm doing something worthwhile that can put me back on my feet. I kiss you all. P. Tchaikovsky