Letter 4042

Date	19 February/3 March 1890
Addressed to	Anna Merkling
Where written	Florence
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 351–352 (dated "18 February" [O.S.]) (abridged) П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 238 ("18 February/2 March") П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 59–60
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (signature omitted)

Text

Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

Флоренция 3 марта/19 февр[аля] 1890 г[ода] Hôtel Washington Голубушка Аня! Сейчас получил твоё большое письмо и прочёл его с величайшим наслаждением; ибо ты пишешь очень живо и совершенно так, как будто говоришь; так и слышится твой голос и твои акценты, и вместо б, с вместо з, ш вместо ж и даже видятся движения пауков на бумаге. История обеда без гостей весьма поучительна; другой раз зови таких гостей, которые не обманывают. А рыба всё-таки вкусная была, должно быть. Здесь кухня мне сначала нравилась, и она поздешнему недурна и весьма обильна, но все это ужасно пресно, безвкусно, однообразно и теперь надоело мне буквально до тошноты. Дорого бы я дал за хороший домашний русский обед. Сообщить тебе нового решительно ничего не имею, за исключением разве известия, что здесь теперь наступил и уже несколько дней держится невероятный холод. В комнате особенно приходится страдать, и только спать я люблю при такой низкой температуре. В газетах пишут, что во всю зиму такого холода не бывало. Назар поправляется очень туго; вот уже 2 недели, что он безвыходно сидит дома и без палки или даже 2-х палок ходить не может. Я продолжаю вести ту же прав ильную жизнь и, как заведённая машина, в известные часы черню и пачкаю карандашом девственную нотную бумагу. Иногда работается легко, иногда не без напряжения, особенно после писем из России, в коих не всегда, особенно из Москвы, сообщаются приятные известия. Кое-что из московских музыкальных дел меня очень тревожит и беспокоит. Я очень одобряю твоё намерение устроить нечто вроде летнего пансиона для мальчиков. Но только откуда вы их наберёте? Если же это не удаётся, и ты приедешь ко мне гостить, то буду очень, очень рад! Я буду жить опять в том же Фроловском. К несчастью, дом там такой, что Любе с детьми будет очень неудобно, а то я бы и её с радостью бы пригласил. Как жаль, что ты не получила моего первого письма, адресованного, впрочем, не тебе, а Бяшке, которая поселилась вместо Ани на Пантелеймоновской. Засим крепко обнимаю. Всем твоим поклоны. Надеюсь, что ты уже совсем здорова. Аня, Аня, если кончу, славная будет опера.