Letter 744

Date	29 January/10 February–1/13 February 1878
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	San Remo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1148)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 362–363 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 147 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 81–82 (abridged) Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 143–144 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

Воскресенье. 10 февр[аля]/29 янв[аря] 1878 Целый день работал. Даже не ходил с Модестом гулять после завтрака. Посетил Алёшу, которому теперь предписаны ванны каждый день. Ему гораздо лучше. Доктор говорит, что можно будет ему переехать к нам. Вечером был в опере. Шёл «Цирюльник». Русская певица Раевская очень недурна. Понедельник. 11 февр[аля]/30 янв[аря] Спал скверно. Целый день работал. Переписываю либретто. Дня через два все будет кончено. Получил письмо от Рубинштейна в ответ на моё. Всё эти деспоты тотчас делаются смирны, как на них зубы оскалишь. Чем грубее было моё письмо, тем дружественнее его ответ. 10-го февраля там пойдёт моя новая симфония. Очень интересно, что окажется? Вторник. 12 февр[аля]/31 янв[аря] Сегодня утром мы опять снимались. Я обещал послать H[aдежде] Ф[иларетовне] нашу группу, но она вышла так ужасна в Ницце, что совестно посылать. Нечего и говорить, что позирование сопровождалось теми неистовыми терзаниями, которые так знакомы тебе. Правая щека и до сих пор болит от безжалостного кусания, к которому я при бег, чтоб сидеть спокойно. Вечером был в опере. Шла в первый раз «Фаворитка». Исполнение было комически плохо. Я оставался до половины 2-го акта и, вернувшись домой, нашёл письмо от Н[адежды] Ф[иларетовны] chargée. На сей раз вместо 3-х тысяч она прислала четыре. Хотелось бы, чтобы это была последняя присылка. Не знаю отчего, но мне на этот раз как-то тяжела было сознание своей эксплуатации изумительной щедрости этой женщины. Алёшу мы застали сегодня совсем больным. В ванне с ним была дурнота, и он насилу добрел до дому. Я его послал к доктору, который сказал, что это ничего. [...] Среда. 13 февр[аля]/1 февр[аля] Сегодня я кончил оперу и уже уложил и отправил её. Нахожусь по этому случаю в отличном расположении духа. Алёша сегодня переехал к нам. После завтрака и прогулки я написал большое письмо Н[адежде] Ф[иларетовне]. Представь себе, что чуть ли не первый раз в нашей переписке я затруднялся в выражениях. Оттого ли, что совестно, оттого ли, что трудно вечно благодарить и благодарить, — только я порядком помучился, прежде чем написал. Рубинштейн очень обижен повелительным тоном телеграммы, которую Давыдов ему посла л с требованием партитуры «Евгения Онегина». Для чего он её спрашивал? Для Панаевой, или ещё кроме того оно нужна была. Попроси от меня Панаеву вместо арии Татьяны, которую невозможно петь в концерте, спеть арию Оксаны. Это для меня будет большая услуга. А писем от тебя все нет и нет! Пиши, если не хочешь, чтобы я подозревал, что ты скрываешь от меня что-нибудь неприятное. Поцелуй Папу, Л[изавету] М[ихайловну], Леву, Сашу, Таню, Анну. Целую. Твой П. Чайковский