Letter 1008

Date	6/18 December 1878
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Florence
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1518)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 473–474 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 519–520

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Villa Bonciani 18/6 д[екабря] Прежде всего, похвалю тебя за то, что. ты не отказался от рецензентсва. Я убеждён, что ты справишься превосходно тем более, что от тебя требуют не больших статей, а газетных, кратких отчётов. Из этого не следует, что я не считаю тебя способным на большие статьи, — но я хочу сказать, что твоя служба в «Голосе» не отвлечёт тебя от Коли, от повести и всего остального. Если бы ты мог себе живо представить Флоренцию такаю, как она сегодня, то ты бы на этот раз серьёзно позавидовал мне. Представь себе, что после нескольких дней самой ужасной погоды, доходившей до того, что вчера вовсе нельзя было выходить из комнаты, сегодня светлый, лучезарный день и тепло так, как бывало иногда только в Сан-Ремо. Все мои окна отворены; я ходил пешком в S[an]-Miniato в одном сюртуке, — ветра ни капельки, — ну просто очарованье. И тем не менее я не в духе! И причиной этого сегодня, кто бы ты думал? — Над[ежда] Филаретовна! Эта баснословно благодетельная для меня женщина выдумала следующее. Уже в нескольких письмах её были намёки, что она хотела бы, чтобы всегда было, как теперь, чтобы всегда она принимала на себя все заботы обо мне. (Ты уже знаешь, что я здесь ничего не плачу, хотя обычную сумму аккуратно 1-го д[екабря] я получил.) Я думал, что это только так говорится. Но сегодня она пишет мне, что решила после Вены в конце января приехать в Париж, и просит меня теперь туда не ехать, и уж если я не хочу ехать в Вену (она мне это предлагала), то чтоб отправлялся теперь в Clarens, а в Париж пожаловал бы к 1-му февраля. Другими словами, ей хочется, чтоб ив Париже я жил не сам по себе, а на нанятой ею и снабжённой всем нужным квартире. Я отвечал, что мне нужно достать матерьялы для оперы в Париже (это правда) и что поэтому я всё-таки поеду теперь в Париж на несколько дней, но затем готов ехать в Кларан и 1-го февраля явиться в Париж. И вот, написавши это, злюсь. Ты скажешь, что я бешусь с жиру. Это правда, но правда и то, что как ни деликатно, ни нежно, а Н[адежда] Ф[иларетовна] всё-таки несколько стесняет мою свободу, и что я с наслаждением отказался бы от её квартир, если б можно было, ибо денег, даваемых ею, мне вполне достаточно для моего благоденствия. Господи! прости моё прегрешение. Мне жаловаться на Н[адежду] Ф[иларетовну]! Это ужасная подлость! Не знаю, чем все это кончится, но в Париж 27 числа я во всяком случае поеду и проживу там с неделю, а потому пиши туда. Как мне завидно было читать, что ты проводишь время с нашими милыми каменскими! Как я бы хотел очутиться на один вечерок с ними, с тобой, с Толей в Hôtel de la Paix. Поцелуй их от меня покрепче. Скажи им, что я получил от Наты Плеской прелестное письмо. Прощай, мой милый Модя. Нового ничего. Начал оперу!!!! — и довольно удачно. Что за богатый сюжет! Твой П. Чайковский Ради Бога, пиши повесть. Поклонись от меня Алине Ивановне, а Колю целую крепко. Не правда ли, Алешин дневник интересен?

Villa Bonciani 18/6 December First of all, I would like to laud you for not turning down the reviews. I'm convinced that you are more than qualified, since they aren't asking you for long articles, but rather brief newspaper reports. It doesn't follow from this that I don't consider you capable of long articles, but I want to say that your work at "The Voice" won't district you from Kolya, your story and everything else. If you could vividly imagine Florence as it is today, on this occasion you would seriously envy me. Just imagine that after several days of the most awful weather, to the point that yesterday it was impossible to leave the room at all, today is a bright, radiant and warm day, as happened only occasionally in San Remo. All my windows are open; I went on foot to San Miniato in just a light coat — there's not a breath of wind, it's simply enchanting. And yet I am in a bad mood! And who do you think the reason for this is today? — Nadezhda Filaretovna! This fabulously beneficent woman has devised with the following for me. In a few of her letters there have been hints that she would like things to always be are as they are now, that she would always take it upon herself to look after me. (You already know that I don't pay anything here, even though I received the usual amount punctually on 1st December.) I though these were merely words. But today she writes to me that she has decided after Vienna to come to Paris at the end of January, and asks me not to go there now, and if I don't want to go to Vienna (she suggested to me), then I should go to Clarens now , and come to Paris by 1st February. In other words, she wants me to live in Paris not on my own account, but in an apartment rented by her and equipped with everything necessary. I replied that I needed to obtain materials for the opera in Paris (which is true), and that therefore I would nevertheless go to Paris now for a few days, but then I would be prepared to go to Clarens and appear in Paris on 1st February. And now, having written this, I am angry. You will say that I am spoiled. This is true, but it is also true that no matter how delicately or softly she acts, Nadezhda Filaretovna still restricts my freedom somewhat, and I would gladly decline her apartments if possible, because the money she gives me is quite sufficient for my well being. Lord! Forgive me for sinning. For me to complain about Nadezhda Filaretovna! This is awfully unkind! I don't know how all this will end, but in any case I am going to Paris on the 27th for a week, so write to me there. How envious I was to read that you've spent time with our dear ones at Kamenka! How I would like to find myself with them for one evening, with you, with Tolya at the Hôtel de la Paix. Kiss them hard for me. Tell them that I've received a lovely letter from Nata Plesskaya. Farewell, my dear Modya. There's no news. I've started the opera!!!! — and quite successfully. What a rich subject! Yours P. Tchaikovsky For God's sake, write your story. Bow to Alina Ivanovna for me, and give Kolya a big kiss. Isn't it true that Alyosha's diary is interesting?