Letter 1045

Date	30 December 1878/11 January 1879
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Clarens
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2868)
Publication	П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 562–563 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 573–574 To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 422–423 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

Clarens  30 д[екабря] 1878 11 я[нваря] 1879   Наконец-то я попал в Clarens, мой милый друг. После моего письма к Вам из Дижона я оставался там ещё целые сутки в ожидании поезда, очень страдая от мороза. Наконец вчера ночью, в 2 часа, поезд двинулся по направлению к Швейцарии. Мы благополучно перевалили через Юpу, и сегодня в 12 часов я был уже в вилле Pишeлье. Бедная моя хозяйка очень рада моему приезду. С ноября месяца у неё не было ни одного жильца. Мне решительно непонятно, почему она почти всегда лишена гостей. Дом устроен с комфортабельностью, очень близкой к роскоши, кормит она превосходно, прислуга необыкновенно милая, — ну, словом, все данные для привлечения жильцов, а между тем никогда никого нет. Мне очень жаль её, — но я не могу не радоваться тому обстоятельству, что у меня нет соседей, что я обедаю один, что никого здесь не вижу, кроме хозяйки и её прислуги. Погода здесь гораздо теплее, хотя на улицах лежит снег, и я видел много прогуливающихся на санях жителей Montreux и Clarens. Я занимаю как раз тот апартамент, в котором в прошедшем году жил брат Модест со своим Колей, и мне немножко грустно быть окружённым вещами, которые так сильно напоминают мне их обоих. Но, с другой стороны, это имеет и свою хорошую сторону. Я здесь как дома, и после шумной парижской жизни я очень рад буду отдохнуть в этой тишине. Невыразимое удовольствие доставило мне письмо Ваше, добрый, милый друг мой. Я прочёл его с живейшим интересом. Очень радуюсь, что Вы хорошо устроились в Вене и довольны своим помещением. Но какова история с пожаром? Хорошо, что это было близко от станции. Что бы могло выйти, если бы Вы потеряли присутствие духа, — страшно и подумать! Благодарю Вас тысячу раз, мой милый друг, за все утешительное, что Вы говорите по поводу снова возникающего вопроса о разводе. Разумеется, что это было бы самым желанным разрешением всех затруднений. Но в том-то и дело, что при бракоразводном процессе нужно, чтобы обе стороны ведали, что творят, а она решительно не ведает, и с ней очень страшно приступать к этому очень тяжёлому по своим формальностям делу. Ведь и в прошлом году она изъявляла согласие на развод, но что же вышло, когда я, наконец, хотел начать дело? Во всяком случае, до тех пор, пока от имени её не начнёт действовать поверенный, понимающий дело, я не решусь вести серьёзные разговоры. Какой глупый этот Доор! Фуге можно выучиться не только в два месяца, но в две недели. Очень неудачно он привёл себя в пример. Его полуторагодовое ученье не принесло плодов, ибо мне достоверно известно, что он и теперь не может на писать фуги. Между тем, я могу указать на многих людей, выучившихся этой хитрой науке в 2–3 урока. Я совершенно одобряю решение Пахульского, ввиду всех затруднений, отложить это дело до Москвы. Пусть покамест занимается гомофонными формами и пишет как можно более сонат. Время не пройдёт даром. До свиданья, милый друг. Примите от меня по случаю Нового года пожелания самые искренние. Желаю Вам всякого счастья, мой добрый и безгранично любимый друг! П. Чайковский Потрудитесь передать от меня Милочке и Пахульскому.