Letter 1063

Tchaikovsky Research
Date 8/20 January 1879
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Clarens
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 500)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 251–252 (abridged)
П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 19–20
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 32–33

Text

Russian text
(original)
Clarens
8/20 янв[аря] 1879

Милый и дорогой друг!

Жизнь моя продолжает идти тем же строго установленным порядком. Я очень доволен своей музыкальной работой. Что касается литературной, т. е. либретто, то этот труд наверно отнимет у меня хотя несколько дней жизни. Трудно передать Вам, до чего я утомляюсь. Сколько перьев я изгрызу, прежде чем вытяну из себя несколько строчек! Сколько раз я встаю в совершенном отчаянье оттого, что рифма не даётся, или не выходит известное число стоп, или оттого, что недоумеваю, что в данную минуту должно говорить то или другое лицо. Что касается собственно рифм, то я нахожу, что было бы большое благодеяние, если бы нашёлся кто-нибудь, взявший на себя издать словарь рифм. Если не ошибаюсь, такой словарь есть у немцев. Быть может, и русский есть, да мне неизвестный.

Так как необходимо себя от времени до времени освежать и развлекать от работы, то я намерен на этой неделе съездить в Женеву. Там, между прочим, даются от времени до времени симфонические концерты. Не думаю, чтобы они были очень хороши, но я всё-таки постараюсь съездить так, чтобы попасть на концерт. Кроме того, мне нужна нотная бумага, которой здесь не достанешь.

Зима продолжает стоять очень упорно, и Вы бы очень страдали здесь от холода. Я же этого не боюсь, и чем холоднее в комнате, тем лучше сплю. Но Алексей мой поплатился. Ему приходится обедать в очень холодной комнате у окна, он простудился и уже три дня болен флюсом, соединённым с маленьким лихорадочным состоянием. Сегодня однако ему гораздо лучше.

Часто, гуляя, я вспоминаю Сан-Ремо, в котором как раз в это время был в прошедшем году. Какая огромная разница в климате! В это время, если Вы помните, я собирал там фиалки и посылал их Вам; днём там бывало так же тепло, как в мае в России. Но, как местность, Сан-Ремо не оставил во мне приятного воспоминания, и я безусловно предпочитаю берега Лемана пресловутым прелестям Riviera Ponente. Зато Модест мой бедный в каждом письме с грустью вспоминает прошлый год. Ему ужасно нравилось и Сан-Ремо и в особенности Флоренция. Вообще вся поездка оставила в нем неизгладимо приятные воспоминания. Дело в том, что он был там со мной, а это для него бесконечно приятнее, чем жизнь с родителями его воспитанника, с которыми он никак не может сойтись по душе. Впрочем, внешние их отношения хороши теперь, и вообще он не жалуется, но пишет, что без стеснения сердца не может вспомнить прошлый год. Моё авторское сердце преисполнено гордости. Модест пишет, что моё стихотворение очень нравится и ему и всем, кому он его читал. О, если б столь же удачно вышло моё либретто!

С большим нетерпением жду известий от Вас, о Вашем здоровье, о том, как проводите время и много ли слышите музыки.

Пожалуйста, друг мой, не принуждайте себя писать мне большие письма. Я буду вполне доволен коротенькими, лишь бы знать, здоровы ли Вы и что делаете. До свиданья!

Ваш П. Чайковский

Уехали ваши мальчики! Воображаю, как Вам кажется теперь пусто без них!