Letter 1248

Date	9/21 August–11/23 August 1879
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Simaki
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 564)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 299–300 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 167–169 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 310–312

Text

Russian text (original)

9 августа Симаки 7 ч[асов] вечера Сижу на балконе, наслаждаюсь чудным вечером, мысленно обращаюсь к виновнице моего благополучия и благодарю её. Опишу этот первый день с некоторою подробностью. Спал превосходно. После кофе тотчас же сел заниматься и не заметил, как время прошло до обеда. Совершив эту необходимую церемонию с величайшим удовольствием, опять сел заниматься и проработал до 4 часов. Так как погода начала разгуливаться, то я решился совершить большую пешую прогулку. Сошёл вниз, потом через огороды поднялся до маленькой берёзовой рощицы, перешёл канаву, очутился в поле и по разным дорожкам и межам шёл до тех пор, пока не очутился в лесу. Не могу с точностью определить, какой это лес; знаю только, что, стоя на опушке, я имел перед собой вдали Мариенгай и верхнюю часть монастырской церкви, а несколько правее- крышу завода, казарму и аллею, ведущую в Симаки. Не встретил ни души, что составляет для меня всегда главную прелесть прогулок, и, употребив на это путешествие ровно два с четвертью часа скорой ходьбы, возвратился в свой несравненный уголочек. Написал 4 письма, потом перенёс столик на балкон и, упиваясь чудным чистым деревенским воздухом (чего я лишён совершенно в Каменке), пишу Вам эти строки. Нельзя передать словами, до чего я хорошо, легко, бодро себя чувствую. Спасибо Вам, друг мой. До завтраго! 10 [августа], 7 часов вечера Только что вернулся из леса. Не знаю, как этот лес называется; Ефим на мой вопрос не дал точного ответа: и Симацкий и в то же время Новоселицкий. Вы иногда бываете там с чаем на опушке, близ берёзовой рощицы — это очень недалеко отсюда, и нужно ехать туда тем самым яром, от которого начинается аллея, ведущая в Симаки. Прогулка чудесная и тем более доставившая мне удовольствие, что нашлось очень много грибов, а я великий охотник по части искания грибов. Теперь пишу Вам, сидя под балконом у столика, и радуюсь, смотря на молодой месяц, предвещающий ряд лунных ночей. Перед обедом купался и выплывал из купальни в реку. Купанье превосходно. Видел лодку и намерен завтра прокатиться на ней. Занятия мои идут очень успешно. Если так пойдёт дальше, то через 2 недели я могу рассчитывать окончить всю работу. Не могу удержаться, чтоб не сказать и сегодня, что я испытываю ощущения полнейшего блаженства, что жизнь моя здесь похожа на чудесное сновидение, что это воплощение самых заветных, идеальных мечтаний моих. Только в одиночестве и на лоне симпатичной природы можно испытать минуты действительного счастья. Даже искусство не может дать тех моментов экстатического восторга, которые даёт природа. 11 августа, 8 ч[асов] вечера Пахульский сказал мне, что в следующее своё посещение он привезёт мне Милочку. Я очень люблю Милочку; подолгу люблю я засматриваться на её очаровательное личико на карточках; я знаю, что она чудесный, милый, симпатичный ребёнок; детей я очень люблю и, следовательно, на подобное предложение следует отвечать: «да, я очень рад» и т. д. Так я и сделал с Пахульским, ибо я не мог сказать ему того, что скажу Вам. Простите меня, милый друг, посмейтесь над моим маньячеством, — но я Милочку к себе не приглашаю и вот отчего. Мои отношения к Вам, таковы, как они теперь, составляют для меня величайшее счастье и необходимое условие для моего благополучия. Я бы не хотел, чтоб они хоть на одну йоту изменились. Между тем, я привык относиться к Вам как к моему доброму, но невидимому гению. Вся неоценённая прелесть и поэзия моей дружбы к Вам в том и состоит, что Вы так близки, так бесконечно дороги мне, — а между тем мы с Вами незнакомы в обыденном смысле слова. И незнаком ость эта должна распространиться на ближайших к Вам лиц. Я хочу любить Милочку так, как любил её до сих пор. Если б она ко мне явилась, — la charme serait rompu. Все лица Вашего семейства мне близки и дороги, — Милочка в особенности, — но пусть, ради Бога, все останется так, как было! И что бы я ответил Милочке, которая бы стала спрашивать меня: почему я не бываю у Мамà? Пришлось бы начать знакомство с лжи, конечно, очень невинной, но всё-таки лжи. Это мне было бы тяжело. Простите, милый, чудный, родной мой друг, за откровенность. Я ездил сегодня в тот же лес, где был вчера. Продолжаю ощущать несказанно отрадные ощущения в этом милом уголке. Работа идёт превосходно. Ещё несколько дней я хотел бы остаться совсем один и поэтому ещё не приглашаю Пахульского, которого очень люблю и очень рад буду повидать, когда достаточно упьюсь наслаждением одиночества. Будьте здоровы, друг мой! Ваш, П. Чайковский Если у Вас есть сонаты Бетховена, то будьте так добры, пришлите их!!!