Letter 1384

Date	19/31 December 1879
Addressed to	Pyotr Jurgenson
Where written	Rome
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2280)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 352 П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном, том 1 (1938), p. 128 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 473–474

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Рим 31/19 дек[абря] 1879 Милый друг! Получил сегодня твоё письмо. Оно повергло меня в совершенное отчаянье. Отзыв Ник[олая] Григ[орьевича] о мой сюите, что будто бы она так трудна, что переходит за пределы возможного, удивляет, раздражает и убивает меня. Что-нибудь одно: или Руб[инштейн] ошибается, или мне следует бросить сочинительство. Как! Я только о том и стараюсь, чтобы писать проще и легче, и чем больше стараюсь, тем хуже выходит! Это ужасно. Я просил Танеева написать мне подробно, в чём именно оказалась такая ужасная трудность. Мне немножко обидна, что никто из друзей не подумал оба мне и не телеграфировал мне после исполнения. Ведь, в сущности, единственный интерес, привязывающий меня к жизни, — это мои сочинительства. Первое исполнение моей новой вещи составляет для меня эпоху, и неужели никто не мог понять, сколько для меня радости заключалось бы в нескольких сочувственных словах, из коих я увидал бы, что новая вещь исполнена и друзьям моим нравится! Мне непонятно также то, что ты говоришь па поводу марша. Мы его не выбрасывали. При расставании с тобой было решена следующее: марш останется, но так как в голоса уже нельзя была вклеить его 5-ым номером, то он должен был быть в конце, причём на первой стр[анице] ты хотел поставить заметки, что при исполнении играть его нужно не последним, а 5-ым. В партитуре же он должен был быть на своём месте, так же как и в переложении. Объясни мне, что эта значит? Ради Бога, голубчик, ответь мне поскорее. Я стал безобразно раздражителен и от полученного твоего письма сегодня совершенно как собака болен. Твой, П. Чайковский Via S[an]-Niccolo di Tolentino. Hôtel Costanzi

Rome 31/19 December 1879 Dear friend! I received your letter today. It plunged me into utter despair. Nikolay Grigoryevich's verdict on my suite, that it is so difficult as to be beyond the realms of possibility, surprises, exasperates and wounds me. This means one of two things: either Rubinstein is wrong, or I should give up composing. How is it that when I just try to write more simply and easily, the worse the thing turns out! This is awful. I've asked Taneyev to write to me in detail exactly what this awful difficulty turned out to be. I'm rather offended that none of my friends either thought about me nor telegraphed me after the performance. After all, the fact is that the sole interest that binds me to life is my composing. The first performance of my new thing represents a new era for me, and no-one can really understand how how much joy a few kind words could bring me, from which I would see that the new thing had been performed and my liked by my friends. I also don't understand what you say regarding the March. We didn't do away with it. When I left you, the following had been decided: the march would stay, but since it was no longer possible to insert it as the 5th number in the parts, it had to be at the end, and on the first page you wanted to put a note that during the performance it must be played not last, but 5th. In the full score it had to be in its place, as well as in the arrangement. Explain to me what this means? For God's sake, golubchik, reply to me quickly. I've become disgustingly irritable after receiving your letter today, and I'm utterly sick as a dog. Yours, P. Tchaikovsky Via S[an]-Niccolo di Tolentino. Hôtel Costanzi