Letter 1419
| Date | 31 January/12 February–2/14 February 1880 |
|---|---|
| Addressed to | Nadezhda von Meck |
| Where written | Rome |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 629) |
| Publication | П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 307–308 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 42–44 |
Text
| Russian text (original) |
Слава Богу, карнавал кончился. В последний день беснование превзошло всякие границы. Общее впечатление карнавала самое для меня неблагоприятное. На меня вся эта суета производила впечатление удручающее, утомляющее и раздражающее. Но я не мог не оценить искреннюю весёлость, которая проявляется во всём туземном населении во время карнавала. Заметьте, что я не видел ни одного пьяного, вообще никаких скандалов, ссор, драк. Шутки бывают иногда сопряжены с болью или с порчею вещей, — но я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь рассердился. Во всем этом, как я замечал всегда и прежде, даёт себя чувствовать необыкновенно добродушная, кроткая натура итальянца. Погода стояла все время чудная. Весна положительно даёт себя чувствовать. Я могу сказать без преувеличения, что каждый светлый согревающий луч солнца напоминает мне Вас, друг мой. Я постоянно переношусь мысленно к Вам и сожалею, что обстоятельства мешают Вам пользоваться благорастворением итальянского климата. Здоровье моё опять отлично, но только сплю я ещё не хорошо. Последнее происходит от утомлённых и напряжённых нервов. Я так упорно сидел за работой, чтобы успеть к сроку кончить обещанную Давыдову музыку, что устал невообразимо. От Анатолия получил письмо. Он просит меня приехать к 1 марта. Я так и сделаю, т. е. останусь пока в Риме, а если получу вовремя известие от Colonn'a о вторичном исполнении симфонии (которое он имеет в виду), то съезжу в Париж. В Неаполь вряд ли придётся съездить. Во время карнавала Модест запустил свои занятия с Колей, и теперь ему нужно засадить Колю за тетради, а в Неаполе это было бы невозможно. Весьма может статься, что они съездят в Неаполь уже после моего отъезда. Сестра с мужем, с Верой и Тасей уже уехала в Каменку. Сведения об её здоровье очень, очень неутешительны. Мне пишут, что она так страшно слаба, худа и бледна, что её едва узнать можно. Тасю она взяла до осени домой, так как в её классе ей делать нечего — она перегнала своих подруг. Таня, ещё далеко не оправившаяся, осталась лечиться в Петербурге, и сестра рассчитывает, что к началу апреля я отвезу её в Каменку. Так я и сделаю. 2 февраля 1880 Удивительнейшая погода, совершенно такая, как у нас бывает в мае. Мы ходили сегодня гулять в виллу кн[язи] Волконского, пользующуюся большой известностью. Сад разбит на развалинах древних водопроводов; из него открываются чудные виды на окрестности. Завтра собираюсь в Тиволи. Сегодня утром находился в большом затруднении. Дело в том, что я собираюсь купить для всего женского персонала семейства сестры подарки. Вам известно, мой друг, что я живу около полугода у них с человеком, что они не настолько богаты, чтобы это им ничего не стоило. Платы с меня брать за содержание они не хотят, следовательно, я могу только ограничиваться хорошенькими подарками. В Риме чудесные ювелирные вещи, вот я и решился выбрать что-нибудь из них. Но так как пришлось мне едва ли не в первый раз в жизни покупать вещи этого рода, то затруднение было бесконечное. Что выбрать? Дорого или дёшево просят за такую или другую вещь? Глаза разбегались, но так как вкусу своему не доверяюсь, то ни на что не решился. Послезавтра пойду вместе с Модестом. Бедный Венявский! Как меня тронуло Ваше внимание к нему, и как Вы добры, мой милый друг! Потрудитесь поблагодарить от меня Пахульского за милое письмо. Безгранично преданный Вам, П. Чайковский Я начал переписывать начисто свой новый ф[орте]п[ианный] концерт. |
