Letter 1912

Tchaikovsky Research
Date 14/26 December–15/27 December 1881
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Rome
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 762)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 499–500, 505–506 (abridged)
П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 585–587
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 291–292
Notes Original incorrectly dated "1882"

Text

Russian text
(original)
Рим
26/14 дек[абря] 1882

Милый, дорогой друг мой! Сейчас, возвратившись домой, нашёл у себя карточку Гр[афа] Строганова. Не могу отделаться от этих аристократов, пониманию которых недоступна мысль, что человек может не считать для себя величайшим счастьем знакомство с ними. Этот Гр[аф] Строганов приглашал меня к себе через моего приятеля Кондратьева, находящегося здесь, и я отвечал, что занятия мои решительно не дозволяют мне посещение кого бы то ни было. И вот он не угомонился и наносит мне визит. Что теперь делать? Не отдавать визита — грубо, а отдавать — значит выразить желание быть знакомым. Нет! никуда не убежишь от этих господ!

Была сегодня торжественная служба в Латеранском соборе, служил кардинал Киджи, большой любитель музыки, имеющий в своём распоряжении прекрасную капеллу, в коей партии сопрано соло поёт молодой кастрат с великолепным голосом, слава которого уже давно донеслась до меня . Впечатление я вынес двоякое: с одной стороны, я не мог не восхищаться изумительно чудным тембром этого голоса, с другой стороны, вид его внушает и жалость и в то же время некоторое отвращение. Утром видел другой курьёз. Начиная от 25 дек[абря] до Нового года, в церкви Ara Coeli, на Капитолии, согласно очень древнему обычаю, с кафедры, окружённой толпой народа, маленькие дети поочерёдно декламируют стихи. Это чрезвычайно мило и забавно; особенно комична их бойкая жестикуляция. Некоторые из них обнаружили большую способность к декламации, другие, совсем маленькие, всходили на кафедру, говорили один или два стиха, конфузились, терялись и со слезами бросались в объятия матерей.

Погода стоит очень холодная. Здоровье моё все это время не хорошо: и нездоровье это совершенно неопределённого свойства. Чувствую Какой-то внутренний жар, причём руки холодны, как лёд, иногда отсутствие аппетита и как бы лихорадочное состояние. Стал принимать хинину и, кажется, весьма скоро возвращусь к нормальному состоянию.


27/15 дек[абря]

Сегодня здоровье моё совсем хорошо, а погода у нас стоит великолепная. Хочу Вам сообщить, милый друг, про отзыв знаменитейшего немецкого музыкального критика Ганслика о моей музыке. Случайно в читальне отеля мне попался номер газеты «Neue Freie Presse», где музыкальную хронику ведёт этот Ганслик. По поводу Скрипичного концерта моего он пишет, что вообще, насколько ему известны мои сочинения, они отличаются неровностью, полным отсутствием вкуса, грубостью, дикостью. Что касается Скрипичного концерта, то начало его сносно, но чем далее, тем хуже. В конце 1-ой части, говорит он, скрипка не играет, а ревёт, кричит, рыкает. Andante тоже начинается удачно, но скоро переходит в изображение какого-то дикого русского праздника, где все пьяны, у всех лица, грубые, отвратительные. «Какой-то писатель, продолжает Ганслик, выразился про одну картину, что она так реально отвратительна, что от неё воняет; слушая музыку г. Чайковского, мне пришло в голову, что бывает и вонючая музыка, (stinkende Musik)» .

Не правда ли, курьёзный отзыв?

Не везёт мне с критиками. В России, с тех пор как ушёл Ларош, нет ни одного рецензента, который писал бы обо мне тепло и дружелюбно. В Европе мою музыку называют «вонючей»!!! Знаете ли, дорогая моя, что я начал писать? Вы очень удивитесь. Помните ли, Вы однажды посоветовали мне написать trio для ф[орте]п[иано], скр[ипки] и виолонч[ели], и помните ли мой ответ, в котором я высказал Вам откровенно мою антипатию к этой комбинации инструментов? И вдруг теперь, несмотря на эту антипатию, я задумал испытать себя в этом ещё не затронутом мной роде музыки. У меня уже написано начало трио; кончу ли его, удачно ли выйдет, — не знаю, — но мне очень хотелось бы удачно окончить начатое. Надеюсь, что поверите мне, когда скажу, что главная или, лучше, единственная причина того, что я примирился с столь нелюбимой мною комбинацией фортепиано с струйными есть та мысль, что этим трио я доставлю Вам удовольствие. Не скрою от Вас, что мне приходится делать над собой усилие, чтобы укладывать свои музыкальные мысли в новую, непривычную форму. Но хочу выйти победителем из всех трудностей, и постоянная мысль, что Вы будете довольны, ободряет и вдохновляет меня.

Будьте здоровы, дорогой, милый друг!

Безгранично преданный,

П. Чайковский