Letter 2099

Date	6/18 September 1882
Addressed to	Nikolay Konradi
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 261–262 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 207–208 (abridged)
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter. The ellipses (...) indicate parts of the letter which have been omitted from all previous publications of this letter, and which it has not yet proved possible to restore from other sources.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

6 сентября 1882 Kaменкa Милый, дорогой мой Николушка! Меня ужасно тронуло, мой милый мальчик, что ты вспомнил обо мне в Павловске. Признаюсь, я боялся, что как только ты попадёшь к «родным по крови» (об чем ты все лето мечтал), ты тотчас меня позабудешь. Теперь я утешился и радуюсь, что ты, наслаждаясь жизнью в кругу твоих родных, ты вспомнил о старом и преданном друге «Гурии Савватьиче». Прости, что я не сразу тебе отвечал. У меня так много дела, что для порядку я должен был для каждого дня и каждого часа назначить распределение и держусь его очень твёрдо. По понедельникам от 7 до 8 часов назначено писать к Моде, и вот вместо Моди я пишу тебе, так как это все равно как бы я и к Моде писал. Теперь расскажу тебе про себя. Из писем к Модесту ты уже знаешь, что я много и очень аккуратно работаю, а именно, кончаю оперу и кроме того сочиняю пиэсы для фортепиано, которые заказал мне Юргенсон. Последние я пишу без всякого удовольствия, а единственно для денег, в коих, как всегда, очень нуждаюсь. В известные часы гуляю с таким же усердием, как в Гранкине. По вечерам играем в карты. Я думаю, что я писал уже Моде, что Вера благополучно разрешилась от бремени дочерью Ириною; это совершилось благополучно, — и мать и дочь здоровы. Мы здесь несколько дней прожили в совершенной неизвестности насчёт того, где находятся Лева с Таней. Наконец в субботу третьего дня они приехали. Вчера мы все были в большом доме, где праздновались именины Лизаветы Васильевны, а сегодня у нас гости по случаю дня рождения Тани, которой минуло 21 год. Погода здесь стоит самая противная, т. е. постоянный ветер с жесточайшими наносами пыли; я жду не дождусь дождя. Постоянно мечтаю о путешествии в Италию, и, разумеется, при этом все ещё питаю слабую надежду, что и Вы туда попадёте, так как без вас для меня все удовольствие пропадёт. Впрочем не могу пожаловаться, чтобы мне теперь было очень скучно здесь жить. Я так ровно и деятельно провожу дни, что не замечаю, как время проходит. Воображаю, как Вам странно жить одним в столь большой квартире. Целую тебя крепко, Количка, и прошу обнять от меня Модеста. Наре и Грише поклон. Если Зайчка с Вами, то поцелуй его, в щёчку с той стороны, где глаз цел. Твой П. Чайковский Р. S. Скажи Моде, что прошу его, быть осторожным с горлом, так эта болезнь часто повторяется, если не беречься. Прошу его, написать мне [...] Лечится ли он?

6 September 1882 Kamenka My dear, good Nikolushka! I was awfully touched, my dear boy, that you remembered me in Pavlovsk. I confess, I was afraid that as soon as you made it to your "blood relatives" (which you dreamed about all summer), you would immediately forget me. Now I am consoled and glad that you, enjoying life in your family circle, remembered your old and devoted friend "Gury Savvatich". Forgive me for not answering you at once. I had so much to do that, for the sake of order, I had to set a schedule for every hour of the day, and to adhere to it very strictly. On Mondays between 7 and 8 o'clock, I am scheduled to write to Modya, and so instead of writing to him I am writing to you, since it is just as if I were writing to Modya. Now I shall tell you about myself. From the letters to Modest, you already know that I am working a great deal and very promptly, namely, I am finishing the opera, and besides that I am composing the piano pieces that Jurgenson commissioned from me. I am writing the latter without any sort of pleasure, and solely for the money, which, as always, I need very much. At certain hours I walk as zealously as in Grankino. In the evenings we play cards. I think that I have already written to Modya that Vera has been safely delivered of a daughter, Irina; this was accomplished safely, and both mother and daughter are well. We have lived here for several days in complete uncertainty regarding the whereabouts of Lyova and Tanya. Finally, two days ago, on Saturday, they arrived. Yesterday we were all in the big house, where there were celebrations for Lizaveta Vasilyevna's name day, and today we have guests on the occasion of Tanya's birthday, who has turned 21 years old. The weather here is most horrid, i.e. a constant wind with the most severe dust storms; I cannot wait for rain. I constantly dream of travelling to Italy and, naturally, I still have a faint hope that you will make it there, because without you all the pleasure will be lost for me. However, I cannot complain about being bored here now. I spend my days so regularly and actively that I do not notice how the time passes. I can imagine how strange it is for you to live alone in such a large apartment. I kiss you hard, Kolichka, and ask you to hug Modest from me. I bow to Nara and Grisha. If Bunny is with you, then kiss him on the cheek, on the side with his good eye. Yours P. Tchaikovsky P. S. Tell Modya that I ask him to be careful with his throat, because this disease often recurs if care is not taken. I ask him to write to me [...]. Is he being treated?