Letter 2132

Date	11/23 October 1882
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1678)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 247–248

Text

Russian text (original)

Каменка 11 октября Модя! Из разных грустных вещей, о коих ты мне пишешь в прошлом письме, мне всего неприятнее то, что до сих пор ещё у тебя фистула осталась. Убедительно прошу тебя, отложив всякие другие заботы, специально заняться этим. Я не приеду в Петербург, пока у тебя это совсем не пройдёт. Прошлая неделя была для меня очень тяжела; нужны были большие, напряженные усилия воли, чтобы переоркестровать и переделать несколько нумеров «Орлеанск[ой] девы». Наконец всё это к субботе было кончено и отправлено. Чувствую большое облегчение, но и большую усталость. до того, что мне даже за инструментовку новой оперы приходится теперь усаживаться с усилием. Здесь все идёт относительно хорошо. Разумеется, и Саша и Таня постоянно так или сяк недомогают, но обе на ногах, и вообще все в доме имеет довольно весёлый и особенно Лева сияет. Для него и это относительное благосостояние величайшее благо. По-моему, это один из несчастнейших людей на свете, именно оттого, что счастье у него под рукой, н, казалось бы, есть для этого все условия, а между тем, не даётся оно ему в руки, и нет дня и часа без тревог, огорчений и сюрпризов в виде болезней того или другого члена семьи. Бобик делается с каждым днём очаровательнее. и моя любовь к нему все растёт, чему особенно способствует то, что он до того ласков и нежен со мной, что я постоянно тронут этим. иногда почти до слез. Замечательно, — и это составляет, мне кажется, главную его прелесть, — что он вовсе не желает нравиться и очаровывать. Митя. тот вечно что-то разыгрывает из себя. Теперь, когда всё собрались, очень чувствуется. как недостаёт Веры. Уж не говоря про Таню, — но даже и в Анне, поведение которой идеально-хорошо, нет той девической прелести, которая составляет главную красу всякого дома с взрослыми барышнями. Саша очень мало похудела, вообще вовсе не похожа на женщину, которая вынесла ещё недавно такие страдания, при рассказе о коих волосы становятся дыбом. Три камня, которые из неё вышли, гораздо больше прошлогодних, и в последнем из них есть следы соседнего с ним камня, который ещё остался сидеть у неё в печени. Итак, ей, бедной, предстоит ещё страдать! Ната очаровательна в своей беззаветной преданности. Она дошла до того, что благословляет свою судьбу за то, что не вышла замуж. Ведь тогда она не жила бы у своей мамусеньки. Погода всё эти дни стояла адская, т. е. ветер был такой, что даже я не мог гулять иначе, как по нижней аллее сада. Теперь серо, туманно, грязно, — но ветра нет, и я наслаждаюсь прогулками. Начинаю немножко иногда скучать по вас и желать уехать. Но благоразумие требует, чтобы я ещё здесь немножко пожил. В общем мне здесь очень хорошо; напр[имер], моя комната и Степан суть два блага, коими я очень дорожу. Я переплёл 50 книг и ещё 30 отдал в переплёт, и мой шкап стал очень аппетитен. Модичка! ради Бога вылечи свою дыру. Целую крепко тебя, Колю, Гришу. П. Чайковский Скоро ли кончишь повесть, которую я обожаю? А Шекспир всё-таки пропал, и всё-таки я оставляю это на ответственности Коли.