Letter 2219

Date	6/18 February 1883
Addressed to	Pyotr Jurgenson
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2410)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 573–574 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном, том 1 (1938), p. 280–281 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 58–59

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

6 февр[аля] 1883 Милый друг! Я получил сегодня телеграмму от Барцала, который спрашивает, готова ли моя коронационная кантата и для каких голосов соло написана? Я отвечал, что никакой кантаты не писал. По-видимому, это вздор, на который внимания не стоит обращать, но, в сущности, я немножко беспокоюсь. Вот в чем дело. В начале декабря я встретился у Коншиных с неким г. Коргановым, которого давно знаю как большого пошляка и глупца. Но глупец этот оказался членом коронационной комиссии и после обеда, отведя меня в сторону, он спросил: (мы с ним на ты почему-то) «Надеюсь, что ты не нигилист?» Я сделал удивлённое лицо и спросил, зачем ему это нужно знать. «А видишь, хорошо было бы, по случаю коронации что-нибудь написать... этакое... ...торжественное.., чтоб, знаешь... этак патриотизм,... ну, одним словом, напиши что-нибудь!!!» Я отвечал, что написать готов, но сам хорошего текста сочинить решительно не могу, что их комитету следует заказать Полонскому или Майкову текст, а потом я с большою готовностью напишу. Этим наш разговор кончился. А между тем я потом слышал, что в разных петербургских гостиных Корганов разглашал, что он заказал мне кантату. Приехав сюда, я и позабыл обо всем этом, как вдруг сегодняшняя телеграмма. Боюсь теперь, чтобы всю эту историю не размазали и чтобы не прошёл слух, что я отказался написать. Оно бы, казалось бы, все равно, — но дело в том, что я имею основание быть лично обязанным государю, о чем я тебе когда-нибудь расскажу, и потому мне крайне неприятно, больно было бы, если бы вдруг до него дошло известие, что я отказался. Уполномочиваю тебя всякими средствами (хотя бы и печатно) восстановить истину, если понадобится защитить меня. Не можешь ли достать из библиотеки Большого театра мою кантату на политехническую выставку. В крайнем случае я бы мог из неё наворовать, — но слова, слова! И когда все это сделать? Уж поздно. На всякий случай постарайся достать кантату и, разумеется, моё намерение самого себя обворовать оставь в секрете. Да нет, — уж поздно! Твой П. Ч. Сейчас получил известие, что Параша родила.

6 February 1883 Dear friend! I received a telegram today from Bartsal, who asks whether my coronation cantata is ready and how many solo voices it is written for? I replied that I have written no such cantata. This may seem to be trivial nonsense, but the point is I'm rather worried. Here is why. In early December at the Konshins' I saw a certain Mr Korganov, who I've long known to be a great vulgar oaf. But this oaf turned out to be a member of the coronation committee, and taking me aside after dinner (you were with us for some reason), he asked: "I hope that you are not a nihilist?". I was taken aback and asked why he needed to know this. "Well you see, it would be good, if on the occasion of the coronation, you were to write... something... ceremonial... well, you know... something patriotic... well, in short, if you could write something!!!". I replied that I was prepared to write, but I categorically could not devise a decent text myself, and that his committee must commission the text from Polonsky or Maykov, and then I shall write it with great alacrity. Thus ended our conversation. Meanwhile, I heard later that Korganov had let it be known in various Petersburg drawing rooms that he had commissioned a cantata from me. Arriving here, I'd forgotten all about this, until suddenly there was today's telegram. Now I'm worried that this whole story is circulating, alongside rumours that I have refused to write. That's the implication, all the same — but the point is that I have reason to be personally obliged to the Sovereign, which I will tell you about sometime, and therefore it would be extremely unpleasant, if not painful, if he were to suddenly hear that I had refused. I authorise you to use every means (even in print) to set the record straight, if you find the need to defend me. Couldn't you get my cantata for the polytechnic exhibition from the Bolshoi Theatre? In extremis I could pilfer from that — but the words, the words! And when to do all this? It's already too late. In any case, try to acquire the cantata and, it goes without saying, keep secret my intention to plunder from it. No indeed — it's already too late! Yours P. T. I've just received word that Parasha has given birth.