Letter 2363

Date	10/22 October 1883
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1721)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 607 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 253–254

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

10 окт[ября] 1883 На другой день после того как я тебе писал, я переехал в Каменку, и вот завтра уже неделя, что я здесь обретаюсь. Лева устроил мне камин, в котором, впрочем, нет никакой надобности, ибо погода стоит удивительная, совсем летняя. Вообще я живу теперь очень удобно, т. е. обладаю всеми теми тремя комнатками, которые для меня и были выстроены. Вообще же жизнь здешняя для меня очень приятна, но нужно признаться, что отсутствие старших мальчиков очень заметна и всё, особенно вечером, чувствуют какую-то пустоту и как бы грусть. Я лично ужасно сильна по временам грущу о Бобике. Ука, несмотря на все свои прелестные качества, не может нисколько, заменить отсутствующих. Как мне бы хотелось, чтобы ты видел сестрицу? Это нечто, совершенно особенное; ни на что не похожее. Она живой обломок давнего прошлого, совсем забытого и уже чуждого. Иногда даже страшно как-то, — точно привидение. Всё 30 лет, которые она прожила без нас, для неё не существуют, и о них она никогда не говорит, зато годы, проведённые в нашем доме, составляют для неё всё, и она говорит о разных мелких подробностях, происходивших 40 лет тому назад, с таким тоном, с таким живым интересам к ним, как будто это вчера было. Например, расскажет что крепостная Фенька чуть не уронила меня маленького, и потом обсуждает действия этой нерадивой и легкомысленной Феньки, как будто она тут рядам сидит в девичьей и необходимо тотчас же принять-меры, чтобы и впредь она не была так невнимательна. Памяти нет да того, что до сих пор не может запомнить мальчик или девочка Рина, и беспрестранно называет «её», «он», — но о давно прошедшем помнит с живостью чего-то происходяшего на глазах. Не знаю, пишет ли тебе Лиз[авета] Мих[айловна], если нет, та скажу тебе, что роман с Фере кончился очень для Тани неприятно. Он женится, только не на ней. Не верю в Танину любовь, но понимаю, что после того как она здесь расписывала безумную к ней любовь Фере, — ей теперь неловко и неприятно. Жоржа поместила у родственников Беляров — впрочем, об этом я писал тебе. Здесь теперь Степан. Его не приняли. Я считаю эта страшной несправедливостью и прошу тебя, Модичка, похлопотать ему о месте; он к тебе явится. Толя хотел его взять, на не дождался и нанял другого. Целую, обнимаю. Твой П. Чайковский Следующий раз я буду писать не тебе, а Количке.

10 October 1883 The day after I wrote to you, I moved to Kamenka, and tomorrow I'll already have been here for a week. Lyova arranged a hearth for me, which, however, I have no need of whatsoever, because the weather is wonderful and altogether summer-like. In general I'm now living very comfortably, i.e. I have all three of the little rooms that were constructed for me. Generally, life here is most pleasant for me, but I must admit that the absence of the older boys is very noticeable, and everyone, especially in the evening, feels a sort of emptiness and, as it were, grief. I personally am sometimes very sad about Bobik. Uka, despite all his lovely qualities, is no substitute for those who are absent. How I wish that you could see Sestritsa? She is utterly unique; you've never seen the like. She's a living fragment of the distant past, altogether forgotten and already foreign. Sometimes it's even rather frightening — just like a ghost. The whole of the 30s, when she lived without us, do not exist for her, and she never speaks of them, but the years she spent in our home are everything to her, and she talks about various minor incidents that happened 40 years ago with such a tone, with such a keen interest in them, that they might have happened yesterday. For example, she tells me that Fenka the serf almost dropped me when I was a little boy, and then goes on to discuss the actions of this careless and frivolous Fenka, as if she were sitting here in the old girl's room, and it was necessary to immediately take measures so that she would not be so inattentive in the future. She has no memory, and so far she cannot remember the boys or girls, constantly calling Rina "her" and "him", while remembering the distant past with the vividness of something happening before her eyes. I don't know if Lizaveta Mikhaylovna writes to you; if not, I'll tell you that the romance with Ferré ended most unpleasantly for Tanya. He does want to be married, but not to her. I don't believe that Tanya was in love, but I understand that after she explained here that Ferré was madly in love with her, she now feels awkward and unwelcome. Georges has been placed with relations of the Beliards — anyway, I wrote to you about this. Stepan is here now. He wasn't accepted. I consider this a terrible injustice, and ask you, Modichka, to make enquiries about a position for him; he will appear before you. Tolya wanted to take him on, but he didn't wait and hired another. Kisses, hugs. Yours P. Tchaikovsky Next time I'll be writing not to you, but to Kolichka instead.