Letter 2938
Date | 23 April/5 May 1886 |
---|---|
Addressed to | Modest Tchaikovsky |
Where written | Tiflis |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1805) |
Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 103 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 352–353 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 326–327 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 349–350 (English translation; abridged) |
Text
Russian text (original) |
1886. 23 апр[еля] Тифлис Модичка! Доживаю последние дни в Тифлисе. Если бы не визиты и вообще не светская жизнь (напр[имер], я участвую Б спектакле у Гончаровых в качестве аккомпаниатора и бываю там теперь ежедневно), то этот месяц был бы одним из счастливейших в моей жизни. Кажется, я ещё не писал тебе про торжество, устроенное в мою честь 19-го числа. Это было очень торжественно. В 8 часов я с Паней вошёл в убранную цветами и листьями директорскую ложу. Весь театр встал, и после долгих рукоплесканий началось подношение серебряного венка и массы других, причём говорилась депутатом от Музыкального общества речь. Засим начался концерт из моих сочинений. Вызовы были бесконечны, и ничего подобного я ещё в жизни своей не испытал. После концерта ужин по подписке с речами. Крайне утомительный вечер, но вспоминать о нем приятно. Через 3 дни я уезжаю. Вследствие холеры в Италии, пароходы Messageries maritimes теперь в Неаполь не заходят и мой план посетить Италию не осуществится. Придётся ехать из Константинополя прямо в Марсель. Неприятно это в особенности потому, что я не знаю, куда давать теперь свой адрес? Я до сих пор не знаю, успею ли я съездить в Виши или нет? Вероятнее всего, что из Марселя я проеду прямо в Париж, и потому прошу тебя адресовать мне письма в Hôtel Richepanse. Если я и решусь до Парижа побывать в Виши, то напишу M[ada]m[e] Belard, чтобы письма она туда переслала. Вчера Паня меня растрогала до того, что я и теперь чуть не плачу, вспоминая эту сцену. За завтраком она начала говорить про предстоящий скорый отъезд и вдруг расплакалась так неожиданно и трогательно, что я и сам чуть не залился слезами. Ах господи! Всю жизнь с кем-нибудь расстаёшься и страдаешь от жуткого чувства неизвестности, что будет после разлуки. Мне и без того грустно отсюда уезжать, а теперь с утра до ночи у меня болит живот при мысли об отъезде. И неизвестность эта так неприятна. Был я здесь два раза в опере. Обстановка и исполнение более чем приличны. В день моего рождения назначен «Мазепа». Утром в этот день я даю завтрак всем выдающимся представителям Музыкального общества. Сколько у меня здесь новых приятелей! С иными, напр[имер] с неким симпатичным офицериком Вериновским, я испытываю ощущение, как будто всю жизнь был с ним коротко знаком. Коля Переслени очень кутил все праздники. Теперь опять остепенился и старательно служит. В спектакле у Гончаровых играют и он, и Паня (басит, но мило себя держит на сцене), и Толя, которому («Вечер в Сорренто») я аккомпанирую. Прощай, голубчик. Когда-то теперь получу от тебя письмо?? Будь здоров. Целую Колю и всех. Твой, П. Чайковский |