Letter 3190
Date | 27 February/11 March 1887 |
---|---|
Addressed to | Praskovya Tchaikovskaya |
Where written | Saint Petersburg |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3269) |
Publication | П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 375–376 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 55–56 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 373 (English translation; abridged) |
Text and Translation
Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
С[анкт] Петербург 27 февр[аля] 1887 г[ода] Голубушка, душечка Паня!
Ох, как я редко тебе пишу, кажется ещё реже, чем ты мне! Но вся эта зима такая сумасшедшая, что в самом деле мне невозможно поддерживать правильную корреспонденцию! Теперь я приехал в Питер, чтобы дирижировать большим концертом, составленным из моих сочинений. Очень волнуюсь, очень боюсь, — а тут со всех сторон приглашения, всяческие приставания, — ну, одним словом, как всегда. Главное, что мне хотелось бы написать тебе, — это что-нибудь решительное насчёт того, когда я приеду к Вам? Первоначально у меня была мысль приехать, как в прошлом году, весной, во 1-х потому, что очень хочется поскорей увидеть вас, во 2-х потому, что хотелось бы повторения того, что так хорошо было в прошлом году. Теперь же мне кажется, что мне следует лучше прожить у вас все лето. В Майданове я, во всяком случае, не останусь и даже отдал свой дом на лето в наймы за 400 р[ублей] Н. Н. Мамонтову. Следовательно, самое приятное будет жить у вас. Но, кроме того, мне хочется хоть немного в Каменке побыть; нужно бы также в Париже побывать, а главное нужно работу свою мне отработать к лету. Вот я, со свойственною мне нерешительностью, и не знаю, на что решиться. Нужно, чтобы прошёл мой концерт, чтобы я немного успокоился, и тогда я уже, так или иначе, установлю свои планы. Но, во всяком случае, лето или большую часть лета, я с вами. Это, если только жив. буду, — решено окончательно. Билеты твои выкуплены, напиши (адресуй в Майданово), что с ним и сделать. Ох Паничка, как страшно! Завтра первая репетиция, и при одной мысли у меня живот начинает болеть. Буду после концерта телеграфировать. Обнимаю, крепко целую! Очень соскучился по тебе, по милом моем Тольке и Татусе. Здесь все благополучно. П. Чайковский |
Saint Petersburg 27 February 1887 Golubushka, darling Panya!
Oh, how seldom I write to you — I think it's even less often than you write to me! But this whole winter has been so frantic that it really has been impossible to maintain a proper correspondence! Now I've come to Piter to conduct a grand concert, consisting of my compositions. I'm very anxious, very afraid — and here there are invitations, all sorts of pestering from all quarters — well, in short, the usual. The main thing I want to write to you about is something definitive about when I'll be coming to you! Originally, I had the idea of coming in the spring, like last year, firstly because I very much want to see you as soon as possible, and secondly because I'd like to repeat how well things went last year. Now it seems that I ought to live with you for the whole summer instead. In any case, I won't be staying at Maydanovo, and I've even rented out my house for the summer to N. N. Mamontov. Therefore, the most pleasant thing would be to live with you. But besides this, I want to stay at least a little at Kamenka; I also need to visit Paris, and most importantly, I need to finish my work by the summer. Here I am, with my customary indecision, and I don't know what to decide. Once my concert is over, and I can find a little peace, then I shall, one way or another, settle my plans. But whatever happens, I'll be with you for summer or the greater part of summer. Provided I'm alive, that much is definitively settled. Your tickets have been purchased, write (to Maydanovo), what should be done with them. Oh, Panichka, it's awful! Tomorrow is the first rehearsal, and just thinking about it makes my stomach hurt. I'll telegraph you after the concert. I hug and kiss you hard! I really miss you, my dear Tolka, and Tatyusa. All is well here. P. Tchaikovsky |