Letter 3617

Date	12/24 July 1888
Addressed to	Yuliya Shpazhinskaya
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2106)
Publication	П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 340 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 485

Text

Russian text (original)

12 июля [18]88 Я только что вернулся из Петербурга, добрейшая Юлия Петровна, нашёл здесь более 20 писем, на которые нужно отвечать, и потому не сетуйте, ради Бога, что не могу писать подробно. Ваше письмо от 4-го июля читать очень печально. Дай Бог, чтобы Юша поскорей выздоровел; мне почему-то кажется, что несмотря на его хрупкую организацию, он будет жить и будет здоровым, насколько может быть здоров мальчик такой нервный, не совсем нормальный. Что касается известий, привезённых Остроуховыми, то мне кажется, что Вам вовсе не следует и слушать всего, что в качестве соседей Ип[полита] Вас[ильевича] они Вам рассказывают. К чему Вам это? Вообще Ваша тактика относительно мужа, по-моему, неправильна. Вы совершенно напрасно надеетесь тронуть его слёзными письмами; умолять его сказать откровенное мнение о повести и вообще пытаться заинтересовать его своим литературным талантом тоже не следует. Вообще Вам нужно только, чтобы он продолжал высылать необходимые для Вас средства к жизни, а дальше этих чисто деловых сношении, по-моему, идти не нужно. Неужели, умудрённые опытом последних годов, Вы ещё можете рассчитывать на жалость с его стороны? К тому же я считаю Вас по таланту и вообще по сердечным и умственным качествам выше Вашего мужа и не понимаю, чему он может Вас научить? Будьте по возможности сами по себе; требуйте от него той материальной помощи, которая есть его святой долг, но ни о чём не просите и не ставьте себя в положение человека, жаждущего его милости. Если Ваша любовь к нему до сих пор настолько жива, что Вам часто хочется обращаться к нему с нежными словами, то побеждайте это желание и держите себя холодно-равнодушно. Признаюсь, что гг. Остроуховы, сообщающие Вам мелкие сплетни про образ жизни И[пполита] В[асильевича], мне не нравятся. А засим, ради Бога, простите, что принимаю на себя учительский тон. Верю, что существуют тысячи препятствии писать «Змеёныш», однако ж все же энергически приглашаю Вас по мере сил устранять препятствия (по крайней мере такие, как назойливость визитёров и визитёрок) и всё-таки писать. Ведь выдадутся деньки, когда это возможно. Будьте здоровы, дорогая Юлия Петровна! Искренно преданный и любящий Вас, П. Чайковский