Letter 4179

Tchaikovsky Research
Date 20 July/1 August 1890
Addressed to Varvara Zarudnaya
Where written Frolovskoye
Language Russian
Autograph Location Moscow (Russia): Russian National Museum of Music (Ф. 2, No. 5117)
Publication Искусство, том 3 (1927), выл. 4, p. 160–162
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 217–219

Text

Russian text
(original)
20 июля 1890
с[ело] Фроловское

Дорогая, милая моя Варвара Михайловна! Письмо Ваше получил и прочёл его с несказанным интересом. К числу Ваших стольких милых качеств прибавляется ещё новое: у Вас положительный литературный талант. Вы превосходно, удивительно живо и правдиво описываете все испытанное Вами в Москве. Есть подробности очень тонкие, которые совершенно восхитили меня, напр[имер], что Вы всеми силами души ненавидели Мих[аила] Мих[айловича] за то, что он вздумал представить Вас оркестру. Никто лучше меня не может понять и проникнуться жалостью к Вашим московским страданиям, ибо я, подобно Вам, труслив, застенчив и не уверен в себе перед публикой. Но в том-то и дело, что так как, при этой трусливости и преувеличенной скромности, Вы, как я справедливо однажды выразился, обладаете самым прелестным голосом в России, да притом столь редкою в певцах и певицах музыкальностью, — то желательно, чтобы Ваши превосходные качества были повсюду оценены. Это нужно и для публики, которая редко слышит вполне хороших певцов и певиц, да и для Вас самих, ибо в конце концов для артиста нет ничего усладительнее и поощрительнее, как успех. Вот для того-то, чтобы победить Вашу трусливость, и приходится прибегать к внушениям, упрёкам, сценам и даже бранным эпитетам. «Ломачкою», впрочем, я Вас назвал не потому, что Вы отказывались петь в Москве, а потому, что Вы не хотели петь именно в концерте, где дирижировал Мих[аил] Мих[айлович]. Эта щепетильность показалась мне преувеличенной.

Окончивши Ваш прелестный рассказ о Ваших tribulations в Москве, Вы с торжеством восклицаете, что были правы, уклоняясь от московской поездки, ибо она ни к чему не привела. Извините, она привела к очень многому. Во 1-х, Вы убедились в том, что все умеющие ценить Вас правы, желая чтобы Вы пели не в одном Тифлисе; Вы имеете теперь неоспоримое доказательство того, что стоит превозмочь страх — и успех Вам обеспечен 'везде. А во 2-х, стоит только захотеть, и, конечно, теперь, благодаря Вашему московскому успеху, мы Вас без особого труда уговорим шагнуть с тифлисской сцены на столичную. Я намерен Вас уговари-вать пропеть несколько гастролей в Петербурге. Год тому назад у Вас бы нашлось множество аргументов против меня; теперь же Вы некоторым образом припёрты к стене. Я Вам скажу: «Варвара Михайловна, извольте в нынешнем сезоне дебютировать в Петербурге!» Вы скажете: «Ни за что! Я боюсь! Куда мне! У меня маленький голос», — и т. д., и т. д. На это я грозно закричу: «Противная Ломачка! А Москва!» А Вы начнёте опять: «Но в Москве я пела в концерте, это другое дело!..» А я прерву Вас: «Молчать! Слушаться!..» Вы струсите, замолчите и поедете.

Итак, вот такой результат от Вашей поездки. Мы теперь можем все кричать на Вас и требовать повиновения. И я намерен этим новым правом воспользоваться. Серьёзно, я буду Вас уговаривать дебютировать в Питере и устрою эти дебюты без всякого затруднения.

Дорогая Варвара Михайловна! Мне нельзя к Вам заезжать. По дороге в Тифлис я должен заехать ещё: 1) к брату Николаю; 2) к брату Модесту; 3) к сестре и 4) к брату Ипполиту. Ехать я буду в Тифлис в начале сентября, когда Вы уже давно будете на месте. Теперь я на днях еду в Петербург по делу и в начале августа начинаю свои странствования по родным.

Дирижировать в Киеве я вовсе не собираюсь, по крайней мере, в близком будущем. В Тифлисе я буду дирижировать, когда там поставят в будущем сезоне «Пиковую даму». Вы не можете себе вообразить, как я рад, что что увижу и услышу Вас, что услышу «Азру», на все репетиции! Превесёлое будет.

Жду с нетерпением ответа Миши на моё последнее письмо.

Целую крепко Ваши ручки. Мишу обнимаю, Анне Михайловне кланяюсь и Танюшу целую.

Ваш, П. Чайковский