Letter 4181

Date	21 July/2 August 1890
Addressed to	Herman Laroche
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Washington (District of Columbia, USA): The Library of Congress, Music Division (Moldenhauer collection, box 53)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 220–221

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

21 июля 1890 Фроловское Милый Маня! Вы невыразимо странно со мной поступили. Вот уже месяц, что я каждый день ко всем поездам выбегаю из сада, вооружённый биноклем, чтобы посмотреть, не показываетесь ли Вы на горизонте. Я жаждал Вашего приезда болезненно и почти страстно, — а Вы пропали, исчезли без следа, и я даже очень беспокоился о Вас до тех пор, пока не появилось в «Моск[овских] вед[омостях]» Ваше письмо. Но не в том дело. Пишу Вам, получив Вашу телеграмму, но ещё не получив Вашего письма. Последнее вряд ли что изменит в моих планах и предположениях; если же изменит, то опять напишу. А пока мне приходится на сей раз не вопить: «Приезжайте, жду, наконец-то, и т. д.», — а, наоборот, сказать Вам, чтобы Вы сидели смирно в Питере и ждали меня. По делам необходимо ехать в Петербург; я все откладывал поездку, надеясь пожить с Вами сначала в деревне; теперь же я лучше решаюсь раньше несколькими днями ехать в Петербург. Как раз когда Вы предполагали ехать сюда, я выеду туда, а именно приеду в среду утром. Скажите [...] можно у Вас остановиться? Не стесню я Вас? Есть у Вас кому мне сапоги и платье вычистить и утренний чай подать? Ответьте мне на это телеграммой, а если денег нет, письмом, но сейчас же. О дальнейших моих планах сообщу Вам устно в среду. Ясно ли я написал, Маня? Понимаете, что мне уже нельзя теперь ждать Вас ещё четыре дни, ибо тогда придётся нам всего дня три в деревне жить. Во всяком случае, ведь к 1-му августа я должен быть в Питере. Итак, жду ответа. Обнимаю. Твой П. Чайковский

21 July 1890 Frolovskoye Dear Manya! Your behaviour strikes me as odd. Every day for a month I've been dashing out from the garden every time there's a train, binoculars in hand, to see whether you're putting in an appearance on the horizon. I've been painfully, almost fervently, yearning for your arrival, and yet you've disappeared, vanished without trace; I was even very worried about you, until your letter appeared in the "Moscow Gazette" . But that's not the point. I'm writing, having received your telegram, but not yet your letter . The latter is unlikely to change my plans and arrangements; if it does, then I'll write again. Meanwhile, this time you don't have to protest: "Wait, I am coming, eventually, etc.", as I'm telling you to sit quietly in Piter and wait for me. I have to go to Petersburg on business; I'd been putting off the trip, hoping that you'd come to stay with me in the country first; now I've decided it's better to go to Petersburg a few days earlier. Just when you were supposed to be coming here, namely, on Wednesday morning, I'll be setting off for there. Tell [...] whether they can stay with you? Won't I be a burden? Do you have anyone to wash my boots and clothes, and serve me morning tea? Respond to me by telegram, or by letter if you've no money, but right away. I'll talk to you about my future plans on Wednesday. Have I written clearly, Manya? You understand that I can't now wait another four days for you, because then we'd have all of three days in the village. Whatever happens, I have to be in Piter for 1st August . I'll await your reply. I embrace you. Yours P. Tchaikovsky