Letter 4440

Date	11/23 July 1891
Addressed to	Vladimir Davydov
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 129)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 494 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 496 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-А (1976), p. 177–178 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 496 (addressee wrongly identified as Lev Davydov; English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

11-го июля [18]91 Я не совсем понимаю, какого рода червь точит тебя. Если ты иногда сомневаешься в том, что ты натура избранная, что ты не как все, — то это совершенно напрасно. Самое твоё стремление в какую-то пока неопределённую высоту уже есть доказательство неординарности. Наконец поверь мне на слово: ты положительно и на весьма почтенную дистанцию вылезаешь из ряда обыкновенных смертных. Нисколько не боюсь, что сбиваю тебя с толку этими уверениями и вбиваю в твою голову преувеличенное понимание себя. Все равно ты ведь это знаешь и чувствуешь, хоть иногда сомнение и терзает тебя. Да, впрочем, дело ведь не в том, чтобы стоять по природным данным выше толпы, а в том, чтобы эти семена избранности возрастить и показать миру плоды от них. Итак, напрасно ты впадаешь по временам в сомнение о том, что природа наложила на тебя печать высокого призвания. Если же страдания, причиняемые твоим червём, состоят в том, что ты ещё ничего не сделал, ничем не проявил свои преимущества, — то это несколько странно. В такие годы и в положении юноши, сидящего на школьной скамье, ничего и нельзя сделать. Не думай вовсе об этом. Твоё признание и то поприще, на котором ты будешь приносить отраду, пользу и благо людям, определятся позднее. Пока ты должен совершенно спокойно ждать, а дабы времени не терять, обогащать себя всевозможными сведениями. Я бы желал, чтобы ты как можно больше читал. Я склонен думать, что ты будешь или писателем-художником, или писателем-философом. Я говорю это совершенно серьёзно. Давно уж я заметил, что ты склонен к серьёзному умствованию. Мне и хочется в августе побывать в Каменке, и вместе ужасно боюсь, что это отнимет время от «Иоланты», которую, судя по началу, едва ли сочиню ранее как месяца через 2. Для того чтобы я решился ехать в Каменку, нужно, чтобы ты этого очень пожелал. А ты вовсе этого особенно не желаешь; тебе лишь бы твой противный Рудька приехал, — больше ничего не нужно. Но, пожалуйста, не пойми этого так, что я намекаю, чтобы ты упрашивал меня. Я ведь между строчками прочитаю твоё притворство. Не для того, чтобы порисоваться и возбудить сочувствие и жалость, но скажу, что в самом деле я, кажется, подхожу к поворотной точке в своей творческой деятельности. Опера идёт у меня очень вяло, очень трудно, и, главное, каждую минуту я замечаю, что впадаю в повторение себя же. Du réchauffe!! Как бы то ни было, но кончу и если увижу, что не по-прежнему, не то, — то в самом деле брошу. Найдётся дела и без сочинения. Обнимаю крепко! Твой, П. Чайковский Я начал серьёзно изучать Спинозу; накупил массу книг, касающихся его, и его собственные сочинения. Чем более вникаю, тем более восхищаюсь этой личностью.

11th July 1891 I do not quite understand what sort of worm is gnawing at you?. If you sometimes doubt that you are a chosen individual, that you are not like everyone else, you are quite wrong to do so. Your very striving towards heights which are as yet vaguely defined is in itself proof of extraordinariness. Mark my words: you are definitely climbing a most respectable distance above the ranks of ordinary mortals. I am not at all afraid lest I confuse you with these assurances or drum into your head an exaggerated notion of yourself. Instead you must know and experience such things, even when they unsettle and bedevil you. The point is not to stand on lofty heights above the crowd, but to have nature's chosen seeds grow and show their fruits to the world. So your bouts of uncertainty as to whether nature has earmarked you for a higher calling are groundless. If the suffering caused by your worm merely amounts to the fact that you haven't done anything, and have no achievements to your name yet, then this is somewhat peculiar. What can a boy spending years sitting at a school desk be expected to do? Don't give it any thought. Your recognition in whatever field you will bring future happiness, goodness and benefit to people will be determined later. While you ought to be patient, do not hesitate to enrich yourself with a wide range of knowledge. I should like you to read as much as possible. I am inclined to think that you will be either a writer-artist or a writer-philosopher. I say this in all seriousness. I've long since noticed that you are given to serious theorizing. Although I want to visit Kamenka in August, I am terribly afraid that this will take time away from Iolanta, which to judge from the start will hardly be ready within just 2 months. So in order for me to decide to go to Kamenka, it would be necessary for you to wish this very much. But you do not especially wish this at all; provided your disagreeable Rudy comes, nothing else matters. But please don't take from this that I'm asking you to beg me. I have read between the lines of your subterfuge. I'm not saying this in order to arouse sympathy and compassion, but actually I do seem to have reached a turning point in my artistic career. My opera is coming along very sluggishly and with much difficulty, and, above all, every moment I find myself lapsing into repetition. Du réchauffe!! Whether or not that's the case, I shall finish it and if I see that things are still not as they should be I shall abandon it. I can find things to do other than composition. I hug you tightly! Yours, P. Tchaikovsky I've begun to study Spinoza seriously; I've bought a mass of books about him, as well as his own works. The more I delve into him, the more I admire this person.