Letter 729

Date	15/27 January 1878
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	San Remo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3115)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 93–94 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 165–166 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 49–50

Text

Russian text (original)

Сан-Ремо 27/15 янв[аря] 1878 г[ода] Дорогая Надежда Филаретовна! Письмо это пишу Вам по следующему поводу. Сейчас мы возвратились с прелестной прогулки. На расстоянии 1½ часов отсюда, в горах, есть городок Cola, в котором имеется очень хорошая галерея картин, оставленная городку в наследство от какого-то богача, родившегося в Коле и сделавшего карьеру во Флоренции. День сегодня чудный, совсем весенний, солнце светит и греет, как летом. Мы решились сделать эту прогулку с братом и Колей; для последнего взяли осла. Подъем не особенно крутой, и хотя, как везде в этой местности, густые оливковые рощи заслоняют виды на море и на город, но всё-таки было хорошо. Главное, вследствие праздника не встречались на каждом шагу крестьяне и их жены, собирающие оливки. Я как-то зашёл вперёд один, уселся под деревом и ощутил внезапно то высокое наслаждение, которое так легко мне доставалось в России, в деревне, во всех моих прогулках и которого я так тщетно добивался здесь. Я был один среди торжественной тишины леса. Чудные эти минуты, ни с чем несравнимые и не поддающиеся никакому описанию! Необходимое условие их — одиночество. Я всегда гуляю один в деревне. Прогулка с милым человеком, как, напр[имер], брат, имеет свои прелести, но это совсем другое... Ну, словом, я был счастлив вполне. Во-первых, я тотчас же ощутил потребность сказать Вам об этом, а во-вторых, на возвратном пути я имел ещё одно удовольствие. Любите ли Вы цветы? Я к ним питаю самую страстную любовь, особенно к лесным и полевым. Царём цветов я признаю ландыш; к ним у меня какое-то бешеное обожание. Модест, тоже любитель цветов, часто спорит со мной. Он стоит за фиалки, я за ландыши; мы пикируемся — я ему говорю, что фиалки пахнут помадой из табачной лавочки, он отвечает мне, что ландыши похожи на ночные чепчики, и т. д. Как бы то ни было, не признавая фиалку достойной соперницей ландыша, я всё-таки люблю и фиалку. Здесь на улицах очень часто продаются фиалки, но сам я до сих пор, несмотря на поиски, не находил ни одной. Я уж начинал думать, что нахождение фиалок составляет какую-то исключительную привилегию туземных детей, как вдруг сегодня, на возвратном пути, напал на одно место, где их было много. Это и есть второй повод моего письма. Посылаю Вам несколько сорванных мною милых цветов. Они Вам напомнят юг, солнце, море и тепло... Отчего, так боясь и страдая от холода, Вы не проводите зимних месяцев здесь? Нельзя ли Вам сделать это в будущем году? Ведь Коля и Саша* все равно не живут с Вами. А если дела Вам позволят, то почему бы Вам не устроиться хотя в том же Сан-Ремо, а ещё лучше в Риме или в Неаполе с остальными членами семейства? До свиданья, милый и дорогой друг. Ваш, П. Чайковский В Кольской галерее две, три картины недурны. * Макс тоже поступает в закрытое заведение?