Letter 768
| Date | 23 February/7 March 1878 |
|---|---|
| Addressed to | Nadezhda von Meck |
| Where written | Florence |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3131) |
| Publication | П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 223–224 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 136–137 |
Text
| Russian text (original) |
Через 2 часа мы уезжаем. Сейчас я получил письмо Ваше, дорогой друг. Я уже начинал беспокоиться, почему-то вообразил, что Вы нездоровы, и колебался, уж не телеграфировать ли Вам? Теперь я уеду спокойный и счастливый. Обстоятельнее буду отвечать Вам из Швейцарии. Я глубоко тронут письмом Вашим. Как я ни привык и ни избалован изъявлениями неоценённой дружбы Вашей, сделавшейся теперь краеугольным камнем моего счастья и спокойствия, — но при каждом новом письме приходится снова удивляться изумительной доброте Вашей. Благодарю Вас, Надежда Филаретовна, за все, за все. Приходится снова повторить то, что я уже говорил не раз: — я был бы счастлив, если б судьба дала мне случай на деле доказать Вам мою благодарность. Из Кларенса я подробно отвечу Вам. Надежда Филаретовна! после долгого размышления мы с братом решили не заезжать в Соmо и отложить посещение его или до начала апреля или даже вовсе отказаться от него. Причина следующая. Модеста так теперь мучит совесть за то, что он в течение двухнедельного пребывания во Флоренции запустил свои занятия с Колей, — что ему не доставит удовольствия краткое пребывание в Bellagio, сопряжённое с переездами и по необходимости снова отдаляющее его занятия. Между тем, в Кларенсе уже все приготовлено для нашего устройства, и с первого же дня мы опять установим правильную и тихую жизнь, для которой Villa Richelieu представляет необыкновенные удобства. Представьте одно то, что мы будем там одни, совсем одни, точно в своём замке. Да и я непрочь опять очутиться в тихом уголке и позаняться. Пытался я здесь писать по утрам маленькие пьесы, — но, во 1-х, как-то трудно всей душой отдаться труду, когда кругом так много соблазнов, а во 2-х, с утра до вечера раздаются всякие музыкальные звуки. Англичанки у нас в гостинице вечно упражняются на фортепиано, напротив моего окна кто-то играет весь день тромбонные упражнения, на улице поют или кричат! Я заказал себе фортепиано и хочу вообще помузицировать. С тех пор как я уехал из России, только в Вене пришлось несколько раз играть в 4 руки, а то я не дотрагивался до фортепиано. Что касается двухнедельной жизни во Флоренции, то она оставит во мне впечатление чудного, сладкого сновидения. Я испытал здесь такое множество чудных ощущений и от самого города, и от окрестностей, и от картин, и от чудной весенней погоды, и от народных песен, и от цветов, благоухание которых и в эту минуту услаждает меня, — что устал. Нервы расшатались; вот уже две ночи, что я не сплю, а сегодня у меня были обычные нервные замирания, которых я смертельно боюсь. Таким образом, я уезжаю с раздирающимся сердцем из чудного, обаятельно прекрасного города и в то же время рад, что все это кончается. Я бы никогда не решился навеки поселиться в Италии и не понимаю, как люди могут здесь вечно жить, как они не тают и не тонут в этом море разнообразных впечатлений? До свиданья, дорогой мой друг. Ваш П. Чайковский Я до сих пор не получил ни одного известия и ни одного отзыва о моей симфонии от приятелей. |
