Letter 897

Tchaikovsky Research
Date 14/26 August–17/29 August 1878
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Brailov
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2960)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 197–199 (abridged)
П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 411–412
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 368–371
To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 320–321 (English translation; abridged)

Text

Russian text
(original)
Браилов
14-го августа

Вчера целый день дул несколько осеннего характера ветерок, а сегодня льёт дождь с небольшими перерывами, которыми я пользуюсь для прогулок по парку в галошах. Разумеется, было бы лучше, если б небо очистилось и выглянуло солнышко, но я мирюсь и с таким пасмурным днём. Материалу для чтения бездна. Я привёз с собой несколько хороших книг и в том числе «Histoire de ma vie» George Sand'a. Написана она довольно небрежно, т. е. без последовательности, как рассказывает умный болтун, беспрестанно увлекающийся воспоминаниями, забегающий вперёд и кидающийся в сторону. Но зато много искренности, совершенное отсутствие рисовки и необыкновенно талантливое воспроизведение личностей, среди которых она провела своё детство. В Ваших шкафах тоже немало книг, от которых с трудом отрываюсь, когда, усевшись на полу около шкафа, принимаюсь за пересматривание их. Между прочим, я нашёл у Вас превосходное издание Musset, одного из любимейших моих писателей. Сегодня, перелистывая эту книгу, я увлёкся драмой «Andrée del Sartо» и так и просидел на полу, пока не прочёл всю пьесу. Я до страсти люблю все драматические вещи Musset. Сколько раз я мечтал сделать либретто из какой-нибудь его комедии или драмы! Увы! по большей части они слишком французские, немыслимые и теряющие всю свою прелесть, будучи переведены на чужой язык, например, «Le chandelier» или «Les caprices de Marianne». Те же, которые менее локальны, напр[имер] «Саrmоsine » или «Andrée del Sartо», лишены драматического движения или слишком переполнены философствованиями, как, напр[имер], «La coupe et les levres». Не постигаю, каким образом французские музыканты до сих пор не черпали из этого богатого источника?

Моему собаколюбию здесь обильная пища. Вчера, гуляя по парку, я был сопровождаем девятью собаками, и сегодня повторилась та же история. Одна из них особенно назойливо следует за мной и даже беспрестанно через отворенные окна проникает в комнаты, а ночью она ложится около окон, пищит и царапается, желая спать в моем сообществе. Оказалось, что эта милая собачка (белая с черными пятнами) принадлежит Коле. Не бойтесь, друг мой, за мебель. Я её (т. е. собаку) упорно выгоняю каждый раз, как она с чисто собачьей назойливостью появляется в комнатах.

Мне очень хорошо, весело, покойно на душе. Немножко огорчило меня только письмо от Анатолия, который хандрит, тоскует и предаётся меланхолии. Он очень нервен, — но нехорошо то, что он недостаточно берет на себя и распускается в слезоточивых припадках неопределённой тоски. Я ему написал маленькое назидание. В сущности, ему нет никакой серьёзной причины тосковать. Любовь его к M[adamoise]lle Панаевой давно испарилась; все его близкие здоровы, благополучны, дела его идут хорошо. В конце месяца мы с ним увидимся, и я много буду говорить ему по этому поводу. Я убеждён, что человек может побеждать в себе нервную чувствительность. И хотя я в этом случае грешу не меньше брата, хотя я не менее его лишён способности побеждать в себе подобного рода припадки, — но он десятью годами моложе меня, и ему легче бороться со своей натурой.


15 августа. После обеда

Сегодня утром по дороге к купальне я встретил одного из моих друзей собачьей породы (борзой пёс, принадлежащий, кажется, Ивану Ивановичу) с окровавленною мордой. Бедная собачка была заперта в комнате, захотела выскочить через окно, сломала стекло и сильно себя поранила. К счастью, глаз цел, но я боюсь, чтоб она его не лишилась, если рана около глаза разболится.

Погода несколько лучше; по временам солнце вылезает из туч, и есть надежда, что к вечеру разъяснится. Я должен покаяться перед Вами, милый друг мой. Мне так захотелось утром набросать эскиз оркестрового скерцо, что я увлёкся и часика два поработал. Таким образом, я нарушил слово посвятить браиловское пребывание безраздельно отдыху. Но это меня очень мало утомило. Тем не менее, воздержусь от дальнейших авторских поползновений.


16 августа, вечером

Погода вчера к вечеру разгулялась так, что можно было совершить столь любимую мной поездку в Тартаки. Это поистине очаровательное место, особенно одна тропинка по берегу оврага, с ручейком в глубине его. Пил чай на том месте, где Вы последний раз обедали. Возвратившись домой, я заметил, что потерял взятое с собой пальто. Нужно быть рассеянным, как я, чтоб потерять часть своего костюма. Сегодня Ефим ходил в лес и отыскал его.

Я опять возвращаюсь к Alfred'y Musset. Пере чтите, друг мой, его «Comédies et proverbes» (они изданы отдельно, и Вы найдёте их, наверное, в Интерлакене). Особенно обратите внимание на «Caprices de Marianne», «Il ne faut pas badiner avec l'amour» и на «Сarmosine». Скажите, не просится ли все это на музыку? До чего все это полно мыслей, остроумия; до чего все это глубоко прочувствовано; как это изумительно изящно! И тем не менее, читая его, Вы чувствуете, что все это писалось легко, не ради идеи, заранее насильственно вложенной в художественный материал и парализующей свободное развитие действия, характеров и положений. И потом, как мне нравятся эти чисто шекспировские анахронизмы, допускающие разговор об искусстве певицы Гризи при дворе какого-то фантастического Баварского короля, принимающего у себя герцога Мантуанского! Тщетной погони за локальной правдой у Мюссе вовсе нет, как и у Шекспира, но зато у него столько же общечеловеческой, вечной и не зависящей от эпохи и местности правды, как и у Шекспира. Только рамки его уже и полет несколько ниже. Но в общем едва ли кто из авторов, писавших для сцены, так близко подходил к Шекспиру. Особенное впечатление сделала на меня пьеса «Les caprices de Marianne», и сегодня я целый день думаю о том, как бы её приладить к оперному сценариуму. Вообще мне необходимо будет остановиться на каком-нибудь оперном сюжете. К «Ундине» я охладел. «Ромео и Юлия» очень пленяет меня, но, во-первых, это ужасно трудно, а во-вторых, Гуно, написавший на этот сюжет посредственную оперу, всё-таки пугает меня.

Вследствие ли того, что я так люблю Браилов, или оттого, что я пользуюсь отдохновительным одиночеством, — но только здоровье моё как-то особенно хорошо. Я чувствую себя бодрым, полным свежих сил, отлично сплю и не страдаю нисколько теми вечерними припадками de prostration, о которых я Вам писал.

Я ещё ничего не говорил Вам о некоторых переменах, сделанных Вами в убранстве дома. Они превосходны.


17 августа, вечером

Вчера я ездил кататься во Владимирский лес и пил чай у того самого дерева, у которого и Вы сидели в последний раз. Было, к сожалению, пасмурно и холодно. Сегодня совершилась прогулка в зверинец, невполне удавшаяся, так как совершенно неожиданно налетела туча и страшно промочила меня. Зато потом небо очистилось, в воздухе пронеслись какие-то благоухания, и я, несмотря на сырость, всё-таки провёл там часа два. Видел Ваших серн и любовался новыми рогами у тех самых козлов, которых в мае я видел безрогими. Кстати о козах! Сегодня Марсель за обедом угощал дикой козой, убитой лесничим. Я в первый раз в жизни вкушал это великолепное мясо.

У Вас есть здесь альбом, наполненный портретами Вашего семейства. Я очень часто в подробности изучаю все эти лица людей, столь близких моему сердцу и в то же время в действительности неизвестных мне. Мне очень нравятся лица детей Ваших, но особенно симпатичны Милочка и младший из правоведов. Кстати, выдержал ли он экзамен? Из взрослых Ваших детей мне особенно нравится своим чисто русским складом лица Графиня Беннигсен. Я очень люблю такие лица. Завтра я уезжаю и считаю лишним говорить, что уезжаю не потому, что хочется уехать, а потому, что надо. Я должен пробыть несколько дней в Вербовке, несколько дней в Петербурге и успеть устроить в Москве всю процедуру переезда на новую квартиру. Отныне потрудитесь, милый друг мой, адресовать в Москву, в Консерваторию. С нетерпением ожидаю письма Вашего. Благодарю Вас за Браилово. Я не прощаюсь с ним. Я ещё буду здесь, не правда ли? Я всё-таки не могу сообщить Вам программы русских концертов. До свиданья, неоценённый, милый друг.

П. Чайковский