Letter 940

Date	14/26 October 1878
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Saint Petersburg
Language	Russian
Autograph Location	Moscow (Russia): Russian National Museum of Music (Ф. 171, No. 105)
Publication	П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 456–457 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 425–426 To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 355–356 (English translation)

Text

Russian text (original)

С[анкт] Петербург 14 окт[ября 18]78 г[ода] Получил вчера письмо Ваше, дорогой друг мой. Я очень рад, что Вы поселяетесь во Флоренции. Город этот оставил во мне самое поэтическое и милое воспоминание. Я, с своей стороны, тоже мечтаю пожить там, но предварительно всё-таки поеду в Clarens, в милую виллу Ришелье, которая соединяет в себе все условия для тихой и благоприятной работе жизни. На Соmо я надеюсь всё-таки побывать весною, перед отъездом в Россию. Таким образом, планы мои следующие: месяц или полтора — в Clarens, месяц-два — во Флоренции, поездка на Como и возвращение в Россию. Как бы я этого ни желал, но ни один из братьев со мной ехать не может. Очень может быть, что я несколько поскучаю после разлуки с ними, — но в виду свободы и возможности во всякую данную минуту переменить местопребывание, грусть по ним не может быть такой жгучей и острой, как была в прошедшем году, когда я находился в ненормальном состоянии и когда обстоятельства, а не собственная воля, принуждали меня жить вдали от них. Зато какое благо для меня жизнь свободная от обязательных сношений с посторонними. К числу посторонних я отношу родных. Имеете ли Вы многочисленную родню, друг мой? Кажется, нет. У меня родство огромное, и все мои родные живут в Петербурге. Это очень тяжёлое иго. Несмотря на узы крови, люди эти по большей-части мне совершенно чужды, и сообщество их, кроме тягостной необходимости казаться довольным в то время, как никакого удовольствия не испытываешь, — мне ничего не приносит. Я завален просьбами и приглашениями этих родных. И так как весьма неприятно огорчать людей без причины, — то поневоле приходится ежедневно платить тяжёлую дань скуке. Всего невыносимее то, что все они считают долгом говорить со мной о музыке и просить меня что-нибудь новенького сыграть. Между тем, тех, кого хотелось бы видеть часто, видишь мало. Моего чудного по ангельской доброте отца я вижу только урывками. Милый старичок каждый раз плачет от радости, когда посещаешь его. Он очень утешает нас. Здоровье его хорошо, и вчера он провёл вечер в театре, что нисколько его не утомило. Модест приехал. Нечего и говорить, что свидание с ним и с Колей доставило мне большую радость. Повесть его близится к концу. Коля сделал огромные успехи в выговоре и в понимании чужой речи. Он теперь свободно говорит со всеми. Я не слышал здесь никакой музыки. Сегодня назначен экстренный концерт Муз[ыкального] общ[ества] с участием Антона Рубинштейна. На концерт этот я не пойду во избежание встречи с лицами, принадлежащими к музыкальному миру. В опере я тоже не был ни разу. «Вакула» стоял на репертуаре, но ни разу не шёл вследствие того, что тенор Коммиссаржевский каждый раз, как назначается опера, объявляет себя больным. Он делает это потому, что в роли этой не нравится: она требует сильного, свежего голоса, а у него какие-то жалкие остатки голоса. Меня уговаривают хлопотать и просить, чтобы роль Вакулы отдали другому. Но хлопотать и просить есть для меня невыносимая мука. Опера эта не имела успеха в смысле аплодисментов и восторженных оваций, но она делала отличные сборы, и, следовательно, дирекции следовало бы самой озаботиться о благоприятном распределении ролей. Меня несказанно радует, что Вы проведёте зиму в Италии. Я убеждён, что это в высшей степени хорошо повлияет на Ваше здоровье. Ещё более мне приятно, что Вы выбрали своим местопребыванием Флоренцию, которую я крепко полюбил в прошлом году. Я радуюсь, что мы некоторое время будем жить в одном городе с Вами. Я пробуду здесь ещё две недели. Как обидно, что курс на наши деньга все падает и падает! И, кажется, нет причин ожидать повышения. Скорее, наоборот. — До свиданья, милый друг. Передайте Милочке мои приветствия. Ваш П. Чайковский