Letter 2079: Difference between revisions
No edit summary |
(No difference)
|
Revision as of 12:43, 26 January 2020
Date | 20 August/1 September 1882 |
---|---|
Addressed to | Nadezhda von Meck |
Where written | Kiev |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 803) |
Publication | П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 3 (1936), p. 89–90 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 186–187 |
Text
Russian text (original) |
Киев 20 августа Пишу к Вам из милого Киева, дорогая моя! Я остановился здесь на денек для некоторых необходимых покупок, коих не успел сделать в Москве, а отчасти и по любви к Киеву, и чтобы ещё несколько продлить полноту одиночества. Как-только я очутился один в маленьком купе вагона, в котором сюда доехал, — так сейчас же почувствовал совершенное облегчение от всех моих московских мук, и мне трудно описать Вам словами, какое глубокое счастье и наслаждение испытал я в течение этих двух дней переезда. Так усладительно было сознавать, что не обязан никуда идти, не обязан говорить и слушать, что говорят другие, что никто не потревожит мою свободу!.. Впрочем, Вы меня понимаете, милый друг! Влад[ислав] Альберт[ович] застал меня за час до отъезда, уже в состоянии душевного просветления, когда я предвкушал наслаждение бегства из Москвы. Мне невыразимо приятно было его видеть: ведь он за час до того видел Вас и говорил с Вами. Получить весточку от Вас в ту минуту, когда ко мне снова возвращалась свобода, которой я обязан Вам, моей благодетельнице, моему лучшему другу, — в этом было такое радостное, светлое чувство! Никакими словами никогда мне не высказать, как я Вас чту и как благодарен Вам! Теперь отвечу Вам на вопрос о M[ada]me Кондратьевой. Это женщина средних лет (ей 41 год), некрасивой, но симпатичной наружности. Она очень слабенькая, очень худая, нервная. К Мецгеру она поехала по совету Гр[афини] Бобринской, но предварительно описала ему из Рима свою болезнь, — весьма неопределённую и которую ни один врач ещё никогда не мог уразуметь. Mецгер отвечал ей, что массаж не сможет помочь ей, и советовал не ехать, но Гр[афиня] Бобринская уговорила её всё-таки съездить, и Mецгер, осмотрев её, сказал, что у неё нет ничего, кроме застарелого катара желудка, отражающегося на нервной системе особыми индивидуальными явлениями. Он не хотел её массировать и, только уступая её просьбам, дал несколько сеансов, а потом посоветовал ей Киссинген, где она и была с пользой для своего здоровья. Тем не менее, M[ada]me Кондратьева уверовала в какую-то особую магнетическую силу его и приписывает ему хорошее состояние её здоровья. Но что действительно изумительно, так это излечение ноги Гр[афини] Бобринской, которую 2 года тому назад я видел на костылях, — а теперь она совершенно здорова. О летах Мецгера я спрошу у M[ada]me Кондратьевой и напишу. Кажется, он не молод. Будьте здоровы, дорогая моя! Ваш до гроба, П. Чайковский |