Letter 2045: Difference between revisions
m (Text replacement - "все-таки " to "всё-таки ") |
m (1 revision imported) |
(No difference)
|
Latest revision as of 22:31, 14 July 2022
Date | 18/30 June 1882 |
---|---|
Addressed to | Anna Aleksandrova-Levenson |
Where written | Grankino |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3347) |
Publication | Сибирский наблюдатель (1905), No. 10, p. 105 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 148–150 |
Text
Russian text (original) |
Гранкино, 18 июня Милая Анна Яковлевна!
Ужасно хочется побранить Вас. Вы немножко по-детски ведёте дела свои. Как же Вы хотите, голубушка, что бы я, живя за 1500 вёрст от Москвы, давал Вам сведения о том, когда, как решится Ваше дела? Для чего же Вы ездили в Москву? Вам нужно было провести там не три дня, а три недели, если Вы хотели узнать что-нибудь решительное. Вы придаёте такое большое значение Вашему поступлению в Консерваторию (чего, по правде сказать, я не понимаю), а между тем не хотите и пальцем двинуть ради этого. Я с своей стороны в своё время сделал все, что мог, т. е. написал, просил, а проездом ещё раз напоминал и просил. Что касается Ант[она] Рубинштейна, то я совершенно не знаю, в каких Вы отношениях с ним. Хорошо ли он Вас знает? Думаете ли Вы, что он способен помочь Вам своим авторитетом? Когда Вы ехали в Москву, то я Вам советовал обратиться к нему и спрашивал Вас, нужно ли мне, с своей стороны, подготовить его и постоять за Вас. На эта Вы мне только ответили, что недурно бы была, чтобы я написал; а из Москвы, — что Вы его уже не застали. На если Вы хотите его помощи, то отправляйтесь к нему в Петергоф, сблизьтесь с ним (он очень доступен для женщин) и хлопочите. Какая же польза будет в том, что я ему теперь напишу об Вас, когда я совершенно не знаю, знакомы ли Выему? Я с ним живу в отношениях самых отдалённых: ни любви, ни особого уважения ко мне он не питает,— и я мог бы только несколько подготовить и расположить его к защите Ваших интересов в случае, если бы Вы собирались лично обратиться к нему или если бы я знал, что Вы уже с ним хорошо знакомы. Что-нибудь одно. Решитесь твёрдо или переехать в Москву или оставаться в Одессе. В первом случае переселяйтесь туда, куда Вас влечёт Ваша склонность, и затем, или, с тем достоинством, которое подобает Вам, как хорошей и полезной учительнице, ждите, чтобы Вас оценили, философски перенося медленность, с которою по большей части вообще оценка людей доходит до настоящей точки, или же энергически хлопочите, просите и предлагайте. В 2-м случае забудьте а преимуществах Москвы и старайтесь примириться с Вашей одесской обстановкой. Вы все говорите, что Вам нужно знать наверное, возьмут или не возьмут Вас? Но, во-1-х), ведь Вы читали ответ Губерта на моё письма и видели, что хотя они и не отказываются когда-нибудь принять Вас в числа учительниц, на ставят это в зависимость от надобности, а надобность находится в прямой зависимости от числа учащихся, каковое обстоятельство ни в июне, ни в июле неизвестно, а будет известно лишь в начале года; во-2-х, если Вы будете, Во что бы то ни стало, требовать да или нет, — то, видя себя теперь поставленными в невозможность отвечать утвердительна, они пожалуй, скажут нет, дабы что-нибудь ответить, — а это Вам вовсе нежелательно. Вообще Вы как-то странно относитесь к этому делу, как-то капризно, по-детски, avec un entëtement, которого я не понимаю. Или Вы совершенно забыли, что Вы сделали (а не они) первый шаг и что теперь Вам остаётся ждать, ждать и ждать, дабы сохранить своё достоинство, или же Вы слишком много приписываете значения моему авторитету. Вы видели, что на моё ходатайство отвечали учтиво, но без особого еmрrеssеmеnt, да оно и понятно, ибо я многим обязан Моск[овскому] муз[ыкальному] общ[еству], но оно мне ровно ничем. Если хотите, я могу хоть каждый день писать к начальствующим лицам и приставать к ним, магу, наконец, положим, добиться того, что дабы отделаться, они, наконец, возьмут Вас (хотя я и сомневаюсь, что сейчас же, ибо и в самом деле им новая учительница не особенно нужна), но я слишком Вас уважаю, слишком ценю и ,хочу, чтобы другие ценили Ваше достоинство, чтобы поступать таким образом. Все это я написал ввиду Вашей idée-fixe во что бы та ни стало сейчас же поступить в Консерваторию. Теперь скажу Вам моё откровенное мнение об этом. Я не понимаю Вас, не понимаю, почему Вы придаёте такое преувеличенное значение Вашему вступлению в число великих мужей и жён, составляющих этот велемудрый ареопаг. Есть множество учителей и учительниц гораздо менее Вас достойных, которые составили себе отличное положение, нисколько не заботясь о консерваторском месте. Если Вы перестанете увлекаться Вашей idée-fixe, то тем более можете устроиться в Москве, что. Вы всё-таки так не одиноки и что Вас там уже знают, а брат Ваш говорил мне, что очень бы желал, чтобы Вы жили в Москве. И поверьте, Анна Яковлевна, что уж если суждено. Вам быть в Консерватории, то лучше, чтобы она пришла к Вам, чем чтобы Вы слишком откровенно. простирали к ней Ваши объятия. А впрочем, если Вы этого. непременно. хотите, — то я готов писать кому угодно и сколько. угодно. Ведь я только писанием и могу услуживать Вам. И ещё в случае, если Вы persistez, советую Вам побывать в Москве, переговорить с Людьми, от коих исполнение Вашего желания зависит, — вообще более энергически хлопотать. Хотя я не в Каменке, но скоро буду в Каменке. Пишите туда, милая Annette! Простите, если огорчил Вас откровенным тоном письма. Я искренно Вас люблю и уважаю и желаю Вам всякого блага. П. Чайковский |