Letter 465

Date	19/31 May 1876
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1453)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 237–238 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 40–41

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Москва 19 мая 1876 Милый Модя! Я несколько дней всё откладывал ответ тебе на последнее письмо, потом у что мне хотелось написать тебе что-нибудь верное. Теперь я уже почти решил, каким образам проведу лето. В последнее время я все прихварываю — мне необходимо полечиться. Насчёт Вундерфрау я переменил свае мнение. Во-первых, я постоянно вижу людей, которые мне доказывают, что она шарлатанка; во-вторых, не знаю, почему, жизнь у неё представляется мне чем-то до того невыносимо скучным, что при одной мысли предстать перед ней, выдержать её тыканье, потом три недели провести без куренья и вообще подчиняться её деспотизму, — я прихожу в уныние. Я предпочитаю поехать выдержать курс вод в Виши. Это тем более приятно, что я таким образам увижусь с тобой, ибо Виши от Лиона не далеко. Когда я ту до приеду, мы с тобой спишемся и увидимся так или иначе, но вероятно, я приеду к тебе, так как тебе отрываться от занятий будет неудобно. Не знаю, писал ли я тебе, что быв в последний раз в Петербурге, провёл вечер у Конради. Они очень любезны и милы и вообще мне нравятся. Через неделю я выеду из Москвы, вероятно, прямо к Кондратьеву, к которому и прошу тебя адресовать твоё письма. Там я пробуду не более двух недель и отправлюсь в Каменку тоже не надолго. Июль я посвящаю леченью. В начале августа буду в Байрейте, а остальную часть этого месяца хотел бы посвятить купанью в море. У нас теперь идут экзамены. Дня три тому назад приехал сюда Донауров и сегодня уехал в Низы. Он мало переменился: те же ненсытимые любовные аппетиты и тот же несколько тяжеловатый нрав, — en somme добрый и милый малый. Кажется, дела его теперь пошли лучше; Мятлев стал принимать в нем участие. Милый Модя, целую тебя нежно и радуюсь мысли о свидании. Твой, П. Чайковский

Moscow 19 May 1876 Dear Modya! I've been putting off answering your last letter for a few days, because I wanted to write you something reliable. Now I've almost decided how I'll spend the summer. I've been feeling unwell of late, and I need to seek a treatment. I've changed my mind regarding Wunderfrau. Firstly, I constantly see people who show me that she is a charlatan; secondly, I don't know why, but life with her seems to me to be something so unbearably tedious that the mere thought of appearing before her, enduring her jibes, then spending three weeks without smoking and generally submitting to her despotism, drives me to despair. I'd rather go to take a course of the waters in Vichy. This is all the more pleasant, because this way I'll see you, since Vichy isn't far from Lyons. When arrive, I'll write to you and we'll see each other one way or another, but I'll probably come to you, since it will be inconvenient for you to take time away from your studies. I don't know if I wrote to you that the last time I was in Petersburg, I spent the evening at the Konradi's. They are very nice and courteous, and I like them in general. I'll be leaving Moscow in a week's time, probably straight to Kondratyev's, to whom I ask you to address your letters. I won't be staying there more than a couple of weeks, and won't be stopping at Kamenka for long either. I'm dedicating July to the treatment. I'll be in Bayreuth at the start of August, and I'd like to devote the rest of the month to swimming in the sea. We have the examinations going on now. Donaurov came here three days ago, and today he left for Nizy. He hasn't changed much: the same insatiable romantic appetites, and the same rather hefty disposition — en somme a good and dear fellow. Things seem to be going better from him now; Myatlev has started to become involved with him. Dear Modya, I kiss you tenderly and rejoice at the thought of meeting. Yours, P. Tchaikovsky