Letter 1782

Date	11/23 June 1881
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1355)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 138–139

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 11 июня Анатоша, ты меня решительно знать не хочешь; вот уже 2 недели, что не имею о тебе никаких известий. Впрочем, знаю кое-что из слов Анны и Веры, а также из писем Юргенсона. Здесь идёт вечная канитель; то Саша, то Таня нездоровы. Разница лишь та, что Таня всегда нездорова по собственной вине, Саша же — положительно всегда по вине (вольной или невольной) Тани. Недавно у Саши был опять приступ камня. Опять испражнения сделались белые, опять боль в боку и желтизна. Все прошло, но вчера Таня (вследствие непослушания и упорства) простудила голову, лежит теперь больна, и уж наверное завтра свалится Саша! Иногда мне очень хочется хоть ненадолго отсюда уехать, но как только решусь на это, начинаю сожалеть их всех. Конечно, никакой прямой пользы или помощи я им не приношу, — но моё присутствие всё-таки часто бывает довольно нелишнее. Мне хотелось бы проехаться в Москву с тобой и с Лёнькой повидаться, а также с Юргенсоном. Вероятно, я это сделаю, когда Саша уедет, наконец, за границу. Здесь гостил несколько дней Циглер, гусар, которого Вера очень поощряла зимой, а теперь знать не хочет. Зачем его приглашали? Решительно не понимаю. Звали также и Ганецкого (Таниного гусара), но он не является. Как грустно видеть, что Саша до того потерялась, что ради развлечения Тани залучает к себе дрянных гусарских офицеров. Впрочем, Циглер очень порядочный человек. Возвращение Анны праздновали шампанским. Пиши, Толичка, я беспокоюсь о тебе. Целую крепко. Благодарю за Алёшу. Твой, П. Чайковский Я всё более и более ценю и люблю Нату Плескую.

Kamenka 11 June Anatosha, you absolutely must not want to know me; it's been two weeks now since I had any news whatsoever from you. However, I know some things from Anna and Vera's words, as well as from Jurgenson's letters. The eternal rigmarole goes on here: either Sasha or Tanya are unwell in turn. The only difference is that Tanya is always unwell through her own actions, while for Sasha it's always because of Tanya (either deliberately or involuntarily). Sasha had another bout of stones recently. Her stools turned white again, she had a pain in her side, and turned yellow. All that has passed, but yesterday (due to disobedience and stubbornness), caught a head cold, and is ill in bed, and so Sasha is sure to be bed-ridden tomorrow. Sometimes I'm very keen to leave here, for a little while at least, but as soon as I make up my mind to do so, I start feeling sorry for them all. Of course, I don't bring them any direct benefit or assistance, but all the same my presence is still not entirely useless. I should like to go to Moscow with you and see Lyonka, and Jurgenson as well. I'll probably do this when Sasha finally goes abroad. Siegler, a hussar, whom Vera greatly encouraged in the winter, but now she doesn't want to know, was a guest here for several days. Why was he invited? I absolutely do not understand. Ganetsky (Tanya's hussar) was also invited, but he did not appear. How sad it is to see that Sasha is so lost that, for Tanya's sake, she enlists lousy hussar officers to amuse her. Anyway, Siegler is a very decent fellow. Anna's return was celebrated with champagne. Do write, Tolichka, I'm worried about you. I kiss you hard. Thank you for Alyosha. Yours, P. Tchaikovsky I value and love Nata Pleskaya more and more.