Letter 1312

Date	12/24 October 1879
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1264)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 630–631 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 233 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 391–392 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 227 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Пятн[ица] 12 окт[ября] Каменка Толинька! Получил вчера твоё письмо со вложением письма Козловой. Какая прелесть это последнее! То, что ты говоришь про «Вакулу», было уже мною раз говорено и тобой, и мной, и всеми. Но что я могу сделать? Если я напишу, чтоб роли отдали другим, то ведь никто меня не послушает, а между тем из Коммиссарж[евского] и Рааб я сделаю себе лютых врагов. Инициатива в этом деле не может принадлежать ни мне, ни тебе. У нас, слава Богу, все благополучно. Погода в последние дни стоит изумительная, — совершенное лето. Я ежедневно хожу гулять очень далеко и при этом обираю шампиньоны, которых теперь очень много; чуть не каждый день благодаря мне за обедом бывают грибы. Начал понемножку работать, а то стал было тяготиться ничего неделанием. Читаю довольно много, — между прочим философские статьи Соловьёва в «Русск[ом] Вестнике». Здоровье в отличном состоянии. Вообще я бы мог назвать себя вполне довольным и счастливым, если бы не присутствием нашей племянницы Жени, отравляющей всю прелесть интимной семейной обстановки. Ужасно неприятное обстоятельство её пребывание здесь. Видеть эту подозрительного поведения девицу рядом с Верушей — положительно больно. Да и вообще она — источник для всех неловкого и неприятного чувства. И жаль её, и, вместе, досадно, что она явилась смущать покой Саши, колоть глаза Леве и всех ежеминутно стеснять. Юргенсон пишет, что Лукашевич, у которого он был, чтобы предупредить об имеющей быть представленной в дирекцию опере моей, принял его с величайшею важностью, более чем холодно и сухо и ос очевидным нежеланием содействовать принятию оперы. Как ты думаешь, по представлении партитуры в дирекцию, можно будет или нет просить Панаеву, чтобы она через Адлерберга похлопотала об опере? Ничего определённого насчёт отъезда у меня ещё нет. Немножко меня смущает безденежье. Придётся взять у Юргенсона и в Петербурге быть экономным, дабы доехать до границы, не меняя запасённого золота на бумажки. Вероятно, я выеду отсюда около 25 числа. Целую очень крепко. Неужели к моему приезду Володи не будет? Твой П. Чайковский

Friday 12 October Kamenka Tolinka! I received your letter yesterday with Kozlova's letter enclosed. What a delight the latter is! What you say about Vakula has already been said by you, by me, and by everyone. But what can I do? If I write that the roles should be given to others, then no one will listen to me, and meanwhile I shall make bitter enemies of Komissarzhevsky and Raab. The initiative in this matter cannot be taken by either of us. We are, thank God, all well. The weather has been astounding these last few days — altogether like summer. I go for a very long stroll every day, and at the same time I pick the champignons, which are now plentiful; thanks to me there are mushrooms for dinner almost every day. I've started working a little, as I was becoming fed up with doing nothing. I'm reading quite a lot — including Solovyov's philosophical articles in the "Russian Herald". My health is splendid. Generally I could call myself quite happy and contented, were it not for the presence of our niece Zhenya, who poisons all the delight of the intimate family atmosphere. It's awfully unpleasant to have her staying here. Witnessing this girl's questionable behaviour next to Verusha is positively painful. And generally she is a source of awkward and unpleasant feelings for everyone. It's both a pity for her and, at the same time, annoying that she's come to disturb Sasha's peace, to poke Lyova's eyes and to embarrass everyone at every moment. Jurgenson writes that Lukashevich, whom he went to warn that my opera was to be presented to the directorate, received him most gravely, more than coldly and dryly, and with an obvious reluctance to facilitate the acceptance of the opera. Do you think that, after the score is presented to the directorate, it will be possible to ask Panayeva to petition for the opera through Adlerberg? I have no firm plans about leaving yet. I'm somewhat daunted by the lack of money. I'll need a loan from Jurgenson and to be economical in Petersburg in order to make it abroad without exchanging the gold I've saved for banknotes. I'll probably leave here around the 25th. I kiss you very hard. Will Volodya really not be there when I arrive? Yours P. Tchaikovsky