Letter 2990: Difference between revisions
m (1 revision imported) |
No edit summary |
||
| Line 7: | Line 7: | ||
|Publication={{bibx|1951/53|П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма}} (1951), p. 297<br/>{{bib|1971/89|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XIII}} (1971), p. 385 | |Publication={{bibx|1951/53|П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма}} (1951), p. 297<br/>{{bib|1971/89|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том XIII}} (1971), p. 385 | ||
}} | }} | ||
==Text== | ==Text and Translation== | ||
{{Lettertext | {{Lettertext | ||
|Language=Russian | |Language=Russian | ||
|Translator= | |Translator=Brett Langston | ||
|Original text={{right|''1-го июля'' 1886}} | |Original text={{right|''1-го июля'' 1886}} | ||
{{centre|Многоуважаемая и добрейшая<br/>Юлия Петровна!}} | {{centre|Многоуважаемая и добрейшая<br/>Юлия Петровна!}} | ||
Надеюсь, что Вы благополучно совершили своё путешествие. Как ни горестно Ваше положение, а все же, признаюсь, я рад за Вас. Только теперь, когда так или иначе кризис миновался и разрешение множества истомивших Вас вопросов получило какое-нибудь разрешение, — Вы можете испытать хоть тень душевного покоя. Я должен был бы | Надеюсь, что Вы благополучно совершили своё путешествие. Как ни горестно Ваше положение, а все же, признаюсь, я рад за Вас. Только теперь, когда так или иначе кризис миновался и разрешение множества истомивших Вас вопросов получило какое-нибудь разрешение, — Вы можете испытать хоть тень душевного покоя. Я должен был бы написать Вам раньше. Но у меня было ''большое горе'' и в течение недели я буквально пера в руки не мог взять... Теперь тяжёлое впечатление сгладилось. В чем горе — не пишу, ибо не могу сказать. Оно только косвенно ''моё''. | ||
Всем Вам желаю от глубины сочувственной души всякого благополучия. | Всем Вам желаю от глубины сочувственной души всякого благополучия. | ||
{{right|Ваш, П. Чайковский}} | {{right|Ваш, П. Чайковский}} | ||
|Translated text= | |Translated text={{right|''1st July'' 1886}} | ||
{{centre|Most respcted and most kind<br/>[[Yuliya Petrovna]]!}} | |||
I hope that you have a thoroughly safe journey. No matter how grievous your situation is, I still confess that I am glad for you. Only now, when one way or another the crisis has passed and the many questions that have tormented you have received some sort of resolution, can you experience at least a shadow of peace of mind. I should have written to you earlier. But I had a ''great misfortune'', and for a week I literally could not put pen to paper... Now the difficult feelings have subsided. I am not writing what the misfortune is, because I cannot say. It is only indirectly ''mine''. | |||
From the depths of my compassionate soul, I wish you every well-being. | |||
{{right|Yours, P. Tchaikovsky}} | |||
}} | }} | ||
Latest revision as of 21:17, 13 July 2024
| Date | 1/13 July 1886 |
|---|---|
| Addressed to | Yuliya Shpazhinskaya |
| Where written | Maydanovo |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2064) |
| Publication | П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 297 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 385 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
1-го июля 1886 Многоуважаемая и добрейшая
Юлия Петровна! Надеюсь, что Вы благополучно совершили своё путешествие. Как ни горестно Ваше положение, а все же, признаюсь, я рад за Вас. Только теперь, когда так или иначе кризис миновался и разрешение множества истомивших Вас вопросов получило какое-нибудь разрешение, — Вы можете испытать хоть тень душевного покоя. Я должен был бы написать Вам раньше. Но у меня было большое горе и в течение недели я буквально пера в руки не мог взять... Теперь тяжёлое впечатление сгладилось. В чем горе — не пишу, ибо не могу сказать. Оно только косвенно моё. Всем Вам желаю от глубины сочувственной души всякого благополучия. Ваш, П. Чайковский |
1st July 1886 Most respcted and most kind
Yuliya Petrovna! I hope that you have a thoroughly safe journey. No matter how grievous your situation is, I still confess that I am glad for you. Only now, when one way or another the crisis has passed and the many questions that have tormented you have received some sort of resolution, can you experience at least a shadow of peace of mind. I should have written to you earlier. But I had a great misfortune, and for a week I literally could not put pen to paper... Now the difficult feelings have subsided. I am not writing what the misfortune is, because I cannot say. It is only indirectly mine. From the depths of my compassionate soul, I wish you every well-being. Yours, P. Tchaikovsky |
