Letter 4214

Date	9/21 September 1890
Addressed to	Ivan Vsevolozhsky
Where written	Tiflis
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): Russian State Historical Archive (ф. 652, оп. 1, д. 608, л. 44–45)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-Б (1977), p. 256–257

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Тифлис 9 сент[ября] [18]90 Консульская, д[ом] Тебенькова Глубокоуважаемый Иван Александрович! Вчера приехал в Тифлис и нашёл здесь милое письмо Ваше от 27 августа. Относительно вопроса о Медее и Мравиной я от вижу, что приходится отложить разрешение его до начала репетиций. Дело в том, что я с Фигнером не говорил о том, как он относится к тому, кто из двух примадонн будет петь с ним в первый раз. Если он категорически выскажется в пользу Медеи, то я принуждён буду пожертвовать бедненькой Мравиной, как это мне ни жалко. Если же он, сверх ожидания, небу дет стоять на том, чтобы в первый раз с ним пела жена, — то пусть поёт Мравина и пусть поплачет бедненькая Медея. Успех оперы зиждется всецело на исполнении партии Германа, и нужно сделать все, что может помочь Фигнеру блестяще создать его партию. Собственно же с моей, авторской, точки зрения, Мравина (независимо от случайного обстоятельства, что Медея имеет возможность превосходно спеться и сыграться с мужем) столь же желательная исполнительница партии Лизы, как и её соперница. Есть сцены, где я больше желаю Мравину, есть другие, где M[ada]me Фигнер будет, вероятно, более на месте. Несомненно одно: что одна из двух будет сердиться и плакать, и это меня ужасно огорчает, — но делать нечего. Направник решительно отказался помочь мне устроить это дело. Придётся самому действовать решительно по приезде в Петербург. Ради Бога, дорогой Иван Александрович, имейте же в виду всю важность для эффекта 3-й картины того, чтобы позволили вывесть Екатерину. Я знаю, что Вам нельзя обратиться с формальным ходатайством по этому поводу — но косвенным образом прошу Вас убедительнейшее хлопотать о высочайшем соизволении. До свиданья! Глубоко преданный, П. Чайковский

Tiflis 9 September 1890 Consulate, Tebenkov House Deeply respected Ivan Aleksandrovich! I arrived in Tiflis yesterday and found here your nice letter of 27 August. Regarding the question of Medea and Mravina, I see that we shall have to postpone its resolution until the start of rehearsals. The fact of the matter is that I did not talk to Figner regarding which of the two prima donnas should be the first to sing with him. If he categorically expresses a view in favour of Medea, then I shall be forced to sacrifice poor Mravina, however much I regret it. But if, beyond all expectations, he does not insist on his wife being the first to sing with him, then let Mravina sing and poor Medea weep. The success of the opera rests entirely on the performance of Hermann, and everything must be done to help Figner to create his part brilliantly. As a matter of fact, from my own, authorial, perspective, Mravina (notwithstanding the happenstance that Medea has the opportunity to sing and play superbly with her husband) is just as desirable a performer of the part of Liza as her rival. There are some scenes were I prefer Mravina, and others where Madame Figner would probably be better suited. One thing is certain: that one of the two will be angry and teafdul, and this saddens me terribly — but what is to be done? Nápravník has flatly refused to help me settle this matter. I shall have to act decisively myself upon arriving in Petersburg. For God's sake, dear Ivan Aleksandrovich, bear in mind how important it is for the effectiveness of the 3rd scene that they allow Catherine to come out. I know that you cannot make a formal petition regarding this matter — but indirectly I most earnestly request you seek permission from the highest authority. Until we meet! Deeply devoted, P. Tchaikovsky