Letter 3539
Date | 28 March/9 April 1888 |
---|---|
Addressed to | Modest Tchaikovsky |
Where written | Tiflis |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1885) |
Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 238–239 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 399–400 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 399–400 (English translation; abridged) |
Text
Russian text (original) |
28 марта [18]88 г[ода] Тифлис Приехал сюда третьего дня! с лицом, совершенно обожжённым солнцем, ибо начиная с Душета была неописанная Жара. Она здесь стоит уже давно. Все зелено; деревья фруктовые отцветают. Толю, Паню, Таню нашёл совершенно здоровыми. Квартира чудесная, и особенно вид хорош. Мне очень приятно в Тифлисе, но долго здесь не останусь, ибо меня невыразимо тянет к себе, домой, я отлично знаю село Фроловское, которое Алёша нанял; это прелестное по живописности место, и ты сто раз его видел издали, едучи от Клина к Москве; сейчас же за Клином, на лесистых холмах налево. Меня ужасно суетит пенсия и те деньги, которые ассигнованы на меня и которых иначе, как лично, нельзя получить. На всякий случай, вышлю завтра формальную доверенность Осипу Ивановичу. Сам я вряд ли буду в Петербурге, ибо боюсь его, хотя и очень хочется видеть тебя, Боба, Колю и т. д. Вернее всего, побываю у вас в мае. Ведь на святой будут концерты; приедет Taffanel и Diémer из Парижа, с коими придётся возиться, а мне, ей-Богу, кроме своих, теперь решительно никого не хочется видеть. Я очень рад, что ты хочешь писать драму, но ещё лучше было писать комедию, рассчитанную на силы наших артистов. Очень жаль, что ты так много времени потерял на либретто для Кленовского. Извини, Модя, но я нисколько не сожалею, что не буду писать «Пиковой дамы». После неудачи «Чародейки» я хотел реванша и готов был броситься на всякий сюжет, и тогда мне завидно было, что не я пишу. Теперь же все это прошло, и, во 1-х, летом я непременно буду писать симфонию, а оперу стану писать только если случится сюжет, способный глубоко разогреть меня. Такой сюжет. как «Пиковая дама», меня не затрагивает, и я мог бы только кое-как написать. Слава Богу, что Саше лучше и что Сапельников вне опасности; но я жду с нетерпением твоего следующего письма, чтобы узнать, прошёл ли у Саши камень. Сашу не видел я более 2 лет. Ужасно бы хотелось встретить со всеми вами пасху. но ты не можешь себе представить, как мне ужасен в эту минуту Петербург с его ещё не канувшей в пучину времён зимней сезонной суетой. Разве попробовать инкогнито на 2 или 3 дня приехать! Но Боже мой, сколько я ездил весь этот год, как мне несносны жел[езные] дороги и как мне хочется засесть у себя. Это всё определится на днях. Во всяком случае здесь я останусь до половины шестой недели и в конце апреля буду в Москве, т. е. в Фроловском. Как Вы решили насчёт лета? Будет ли Коля в Боржоме, в где ты сам будешь? До свиданья, голубчик Модя! Ох, как я утомлён и как мне хочется работать, ибо именно работа и сознание, что я что-нибудь путное делаю, может возвратить меня в свою тарелку. Целую вас всех. П. Чайковский |