Letter 1542

Date	20 July/1 August 1880
Addressed to	Aleksandr Zhedrinsky
Where written	Simaki
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2984)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 202–203

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

20 июля Милый мой Саша! Я оттого так долго ничего не отвечал на твою милую писульку что до сих пор не мог придти ни к какому решению. Только сегодня я, наконец, пришёл к грустному заключению, что мне не придётся попасть в Рыбницу, по крайней мере теперь. И вот почему. Если я поеду к вам, то мне нельзя не заехать к Кондратьевым, которые тоже меня зовут и где мне тоже очень хочется быть, ибо Кондратьев продаёт своё имение и прощается с ним на всегда, — а я это место по воспоминаниям очень люблю. Если я поеду и к Кондратьеву, и в Рыбницу. то мне совершенно невозможно не заехать к брату Николаю, которого надуваю уже три года сряду. Если же буду у Николая, то жалко будет не навестить и Модеста, который меня очень зовёт. Словом, обстоятельства сложились так, что мне нужно ехать или во все вышепоименованные места, или же нику да. Благоразумие заставляет меня избрать последнее. Во 1-х, у меня полнейшее отсутствие денег и невозможность в настоящую минуту достать их; во 2-х, у меня на душе скучная и томительная. но спешная работа, а именно — 3-я корректура оперы моей. Дело в том, что по уговору с Дирекцией, опера моя должна к началу августа быть готова, и мне придётся теперь просидеть дней десять не вставая с места, чтобы отделаться от несносной корректуры. Бог видит, до чего мне тяжело отказаться от удовольствия провести несколько дней с вами. Толя должен уже быть или скоро будет у вас. Скажи ему, что я жду его в Каменке в первых числах августа. Поцелуй ручку у Марьи Дмитриевны и скажи, что я сильно сокрушён необходимостью отказаться от поездки в Рыбницу. Может быть, попаду, когда Толя будет возвращаться в Москву. Сколько времени вы остаётесь ещё в деревне? Тебя, Леличку, Володю обнимаю. Александру Николаевичу — низкий поклон. Не сердись, голубчик, и попроси Лелю не сердиться на меня. Твой П. Чайковский

20 July My dear Sasha! The reason I haven't responded to your nice note for so long is because I haven't been able to come to a decision. Only today did I finally reach the sad conclusion that I won't be able to make it to Rybnitsa — at least for now. And here's why. If I go to you, then I can't help but call on the Kondratyevs, who are also inviting me, and where I'm also very keen to go, because Kondratyev is selling his estate and saying goodbye to it forever — and I have such very fond memories of the place. If I go to Kondratyev and to Rybnitsa, then it's absolutely impossible for me not to call on brother Nikolay, who I've already let down for three years in a row. If I go to Nikolay, then it will be a pity not to visit Modest, who is also eager to invite me. In short, circumstances have developed in such a way that I must either go to all the aforementioned places, or to none. Prudence compels me to choose the latter. Firstly, I have absolutely no money, and the impossibility of finding it at the present moment; secondly, I have a boring and tedious, but urgent, task weighing upon me — namely, the 3rd proofs of my opera. The fact is that, according to the agreement with the Directorate, my opera must be ready by the beginning of August, and I'll now have to sit for 10 days without rising from my place in order to rid myself of this unbearable proofreading. God knows how hard it is for me to give up the pleasure of spending a few days with you. Tolya must already be there, or he'll be there soon. Tell him that I'll be waiting for him in Kamenka in the first days of August. Kiss Marya Dmitryevna's hand, and tell her that I am heartbroken by the necessity of foregoing the trip to Rybnitsa. Perhaps I'll make it there when Tolya returns to Moscow. How long will you be staying in the country? I hug you, Lyolichka and Volodya. A low bow to Aleksandr Nikolayevich. Do not be angry, golubchik, and ask Lyolya not to be angry with me. Yours P. Tchaikovsky