Letter 3058

Date	23 September/5 October 1886
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3169)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 462–463

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

23 сентября 1886 с[ело] Майданово Голубчик Анатоша! Как жаль, что моё письмо придёт, когда ваш ответ Эмме уже будет послан. Выписки из её письма очень мне не понравились, и я весьма сожалею, что Паня только деликатным образом хотела намекнуть на ненадобность жертвы. По-моему Пане следовало ответить так: «Милая г[оспо]жа Эмма! В бытность свою здесь мой брат Пётр, сообщил мне, что Вы желали оставить Кондратьевых и поступить к нам. Так [как] Вы казались мне всегда особой очень достойной, то и я с своей стороны изъявила желание взять Вас к себе. Теперь Вы мне пишете, что приносите для нас какую-то особенную жертву. Но никаких жертв нам не нужно, и если Вы поступаете к нам не по собственному желанию, а как-будто потому, что мы Вас упрашиваем, — то нам и вовсе Вас не нужно». Вот как бы следовало. ответить. Меня удивляет Эмма! В первый раз она по­ ступает чрезвычайно неделикатно и непоследовательно. Впрочем, для Вашего успокоения скажу тебе две вещи: 1) Раз что Эмма к Вам поступит, она наверное не будет ломаться и корчить недовольную и из милости поступившую к вам, а 2) что если бы всё это дело не состоялось, то не следует особенно огорчаться. Эмма хорошая девушка, но не следует преувеличивать её достоинств (а ты ведь вообще склонен к преувеличению как добродетелей, так и слабостей людских), и ещё Бог знает, будет ли она вполне умело исправлять свои педагогические обязанности. Итак, если ещё не поздно, пусть Паня напишет Эмме в резкой форме правду: т. е. что она любит и ценит её, но что вовсе не намерена выпрашивать как милости, чтобы она поступила к ней. Вчера ездил в Москву по случаю торжественного представления «Демона». А. Рубинштейн дирижировал. Потом был ужин с спичами и тостами без конца. Паничка спрашивает, хочу ли я приехать летом к вам. Господи! Да я ведь совершенно влюблён в Кавказ и вспоминаю Тифлис как какой-то сладкий сон, и только о том и мечтаю, как бы у вас побывать. Летом-то, конечно, я приеду, — но мне бы и раньше хотелось. Ах! зачем случилась эта смерть Вериновского! Это положило мрачную тень на мои воспоминания о Тифлисе. Целую вас всех крепко. Я послал свой портрет Гаккелю накануне получения письма Пани с напоминанием о том. П. Чайковский

23 September 1886 Maydanovo village Golubchik Anatosha! What a pity that my letter will arrive after you've already sent your reply to Emma. I was most displeased by the excerpts from her letter, and I'm very sorry that Panya merely wanted to hint delicately at the futility of the sacrifice. In my opinion, Panya ought to have replied thus: "Dear Mrs Emma! When my brother Pyotr was here, he told me that you wanted to leave the Kondratyevs and join us. Since you have always seemed to me to be a very worthy person, I, for my part, expressed a desire to take you in. Now you write to me that you are making some particular sacrifice for us. But we have no need of any sacrifices, and if you come to us not of your own free will, but as if we are begging you, then we have no need of you at all". That is how she ought to answer. Emma astounds me! For the first time she is acting with remarkable indelicacy and inconstancy. Anyway, for your peace of mind I shall tell you two things: 1) Since Emma is coming to you, I daresay she won't be putting on airs and pretending to be discontented and coming to you out of mercy, and 2) that if all this business had not happened, then you ought not to be particularly upset. Emma is a good woman, but one ought not to exaggerate her qualities (and you are generally inclined to exaggerate both the virtues and the foibles of people), and God knows whether she will be fully capable of fulfilling her pedagogical duties. Thus, if it isn't too late, let Panya write to Emma the harsh truth, i.e. that she loves and values her, but she has no intention whatsoever of begging her to come to her as an indulgence. Yesterday I went to Moscow for a gala performance of "The Demon". A. Rubinstein conducted. There was a supper with speeches and toasts without end. Panichka asks if I want to come to you in the summer. Lord! indeed, I am completely in love with the Caucasus, and remember Tiflis as some sort of sweet dream, and I only dream about how to visit you. Of course I will come in the summer, but I should like to come earlier. Ah! Why did Verinovsky's death had to happen! It cast a dark shadow on my memories of Tiflis. I kiss you all hard. I sent my portrait to Gakkel the day before I received Panya's letter reminding me about it. P. Tchaikovsky