Letter 1037

Date	24 December 1878/5 January 1879
Addressed to	Nadezhda von Meck
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2865)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 246–247 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 558–559 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 564–565 To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 420–421 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

Париж  5 я[нваря] 1879 24 д[екабря] 1878   Дорогой друг! Как-то Ваше здоровье? Поправились ли Вы? Утешаю себя утвердительным ответом и сокрушаюсь, что тысячи вёрст препятствуют мне иметь о Вас ежедневные сведения. Я повеселел и перестал трагически относиться к известному Вам казусу. Да и нечего много обдумывать это дело теперь. А по возвращении в Россию посмотрим, что делать. Если окажется, что есть шансы повести дело на этот раз серьёзно; если я увижу, что известная особа поняла наконец, что развод утверждается Консисторией, а Консистория имеет свои порядки и формальности, которым нужно подчиниться, — то приступлю к скучней, но весьма желанной процедуре. Если же это такая же комедия, как в прошлом году, — то на этот раз не позволю водить себя за нос и уеду в деревню, не дожидаясь, пока опять мне не будет предложено обратиться к людям, как это было в прошлом году. Я теперь уже почти уверен, что рукопись сюиты пропала, и начинаю свыкаться с этой мыслью. Слабый луч надежды ещё остался, и я буду неимоверно счастлив, если она осуществится, — но гораздо более вероятия, что рукопись пропала. Во Флоренции я сделал все, что нужно, чтобы в случае её прибытия её мне сюда переслали, и нет никакого сомнения, что если сна пропала, то между Петербургом и Флоренцией,. а не между Флоренцией и Парижем. Я имею положительные сведения, что она была выслана по почте 4-го декабря. Я уехал из Флоренции 16-го, и, следовательно, сна имела время застать меня там. Если случилась какая-нибудь непостижимая для меня задержка, но рукопись цела, — то она дойдёт до меня, даже если б пришлось и из Парижа уехать не дождавшись её. Здесь я приму меры, чтоб её переслали мне в Сlarens. В случае пропажи я решился заняться теперь оперой, так как мне невыразимо трудно было бы сейчас же приняться за пересочинение. Впоследствии же, когда пройдут всякие следы огорчения, причинённого пропажей, я в состоянии буду пересочинить утраченное три части, так как темы помню хорошо. Это, во всяком случае, очень, очень грустно, потому что труд пересочинения очень тягостен. Слышал я «Polyeucte» Гуно. Я знал по газетным отзывам, что опера неудачна, скучна, — но действительность далеко превзошла мои ожидания. Нельзя себя представить ничего более плоского, бездарного, жалкого, как эта музыка. Даже мастерства никакого нет, точно её будто написал неопытный и бесталанный новичок. Вообще художественная организация Гуно есть для меня загадка. Невозможно отрицать, что «Фауст» написан если не гениально, то с необычайным мастерством и не без значительной самобытности. Все, что написано им прежде-и после «Фауста», слабо, бездарно. Ничего подобного история музыки не представляет. Исполнение же и постановка «Полиевкта» выше всякой похвалы. Имеете ли вы понятие о баритоне Lassalle? Это самый чудный баритонный голос из всех когда-либо мною слышанных. В этом отношении, т. е. по части оперы, Вена далеко всё-таки превосходит Париж, начиная с репертуара. Здесь он мало интересен. В течение всей этой недели даются поочерёдно провалившаяся опера композитора Joncièr'а (очень несимпатичного, того, который написал «Дмитрия Самозванца») и «Полиевкта». С каким бы удовольствием я послушал одну из старых опер парижского репертуара: «Гугеноты», «Жидовку», «Пророка»! Как нарочно их-то и не дают. Вчера я очень наслаждался в «Comédie Françaisе». Давали недурную драму Дюма «Le fils naturel». Но что за чудные исполнители!!! До свиданья, мой милый, чудный друг! Ради Бога, будьте здоровы. Ваш П. Чайковский