Letter 1130

Date	28 February/12 March 1879
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1223)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 549–550 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 229 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 144–145 (abridged) Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 222–223 (English translation; abridged) Неизвестный Чайковский (2009), p. 253–254

Text

Russian text (original)

Париж  28 ф[евраля] 12 м[арта]  1879 Сегодня еду, мой дорогой и милый братик, и. через несколько дней буду в твоих объятиях. Еду в прекрасном расположении духа, несмотря на крайнюю скудость денег! Да! представь себе, что я страшно зарвался, что я рассчитывал на такие получения, которых не оказалось. Принуждён был телеграфировать Юргенсону, чтоб прислал мне денег в Берлин. В Петербурге мне тоже необходимы будут деньги. Не можешь ли где-нибудь достать мне рублей 300 до 1-го апреля? Не может ли дать их Коля? Или нельзя ли достать у Кон ради. 1-го апреля я получу 1000 руб[лей] от Н[адежды] Ф[иларетовны]. Кроме того, мне, вероятно, что-нибудь дадут из Москвы за «Онегина». Кстати об «Онегина». Я получил третьего дня телеграмму от Юргенсона, из которой узнаю, что в субботу в первый раз шёл «Онегин» целиком на репетиции с оркестром, что все идёт отлично и что неминуемо представление состоится 17-го марта. Я решился, во чтобы то ни стало, ехать и присутствовать на представлении incognito. Разумеется, и ты, и Модест тоже поедете. Имей этой в виду. Посылаю тебе вырезку из газеты, из коей ты усмотришь, что по свойственному мне обычаю всякие неудачи видеть в преувеличенном свете, «Буря» совсем не так ужасно провалилась. Оказывается, что шикал всего один господин и что он же шикал Сен-Сансу. Я вполне примирился с этим неприятным происшествием. Есть одна маленькая грустная нотка в той симфонии удовольствия, которую разыгрывает моё сердце. Я еду с готовой оперой в портфеле, имею в виду другую оперу услышать, мне предстоит свидание с милыми сердцу личностями, — но я не могу без грусти думать о тай молоденькой девушке, с которой я здесь познакомился, которая достойна симпатии, которая погрязает в пучине разврата и спасти которую я не имею никакой возможности! Мне это очень жаль! Ещё немножко неприятно то, что я боюсь, что не хватит денег доехать до Берлина! Как давно я уже не был в таком положении. Я читаю в Первый раз в жизни «Les confessions» Руссо. Ах, что это за неподражаемая, книга! Есть места, которые меня просто изумляют. Он высказывает вещи, которые мне удивительно понятны и о которых я никогда ни с кем не говорил, ибо не умел их выразить, и вдруг нахожу полнейшее их выражение у Руссо!! Из Берлина я буду тебе телеграфировать о дне и часе выезда оттуда в Питер. Целую тебя, милый. П. Ч.