Letter 2444

Date	23 February/6 March 1884
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1734)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 627 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 305 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 327–328 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 300–301 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

Париж 23 февр[аля] Модичка! Ну как ты себя чувствуешь, продолжаешь ли хандрить немножко? А я вполне успокоился и доживаю свои парижские дни весьма сносно. Погода стоит теперь уж давно отличная, и до того, что le maronier du 20 Mars, да и некоторые другие деревья покрыты зеленью, не то, что в прошлом году в это время. Таня всё то же. Тарнье запретил ей всякое движение, и она теперь на несколько дней совсем в постель улеглась, но, впрочем, очень бодра и состояние духа весёлое. Я почти каждый день с ними обедаю и вечер у них просиживаю. Недавно был в «Comédie». Видел «Les aucroix» и «L'École des femmes». Первая из этих пиэс удивительно по ш л а, и я не понимаю, как она попала в этот театр. Зато вторая с Got в главной роли восхитила меня. Видел в ней нового jeune prmier Lamary (которого ты помнишь). Красоты он поразительной, но как актёр мало симпатичен, по крайней мере голос несимпатичный. Раз обедал я у Масалитинова в его Maison de santé, за табльдотом. При этом он и Голицын всем представляли меня: «voila nôtre célèbre compositeur». Как эти люди несносны, хотя и очень милы ко мне. Но от кого отбою нет и кто раздражает и меня, и Таню, и Лиз[авету] Мих[айловну] до безумия — это Влад[имир] Алекс[андрович] Дав[ыдов]. Нет! глупость иногда в самом деле хуже, чем подлость. Через 5 дней я уезжаю в Каменку, и потому больше сюда не пиши. Модичка! я не могу исполнить твоё поручение насчёт Fluide Toctif, т. е. куплю, но как мне его тебе доставить? А впрочем, вот что: поручу Анне отвезти; она здесь на днях будет. План у меня такой: до ландышей включительно остаться в Каменке; в мае поехать в Москву и Петербург, июнь прогостить У Толи, а остальную часть лета у тебя. Из платья и белья я себе сделал habillement complèt и Nicoll и 6 рубашек у какого-то chemisier на rue Royale, и то дешёвых. Хотел заказать многое другое, — но на меня скупость напала, не хочется забирать у Юргенсона. Притом же я решил теперь в самом деле начать копить, — ведь у меня наследник есть. Вообще судьба Жоржа очень заботит меня. Что с ним делать? Когда везти его в Россию. Экономические соображения требовали бы сейчас же его увезти, ибо содержание его будет, мне как оказывается, обходиться страшно дорого, но как, в качестве чего, с соблюдением каких формальностей? Да и жалко его теперь брать; ему здесь очень хорошо. Модичка! мне ужасно неприятно, что ты тратишь день г» на Сашу-горничную. Я прилагаю при сем записочку, по коей ты можешь получить 100 р[ублей] у О. И. Юргенсона; пусть эти деньги пойдут на уплату Саше. Вообще я бы не хотел. чтобы ты из-за Тани терпел убытки, у тебя денег лишних куда как немного. Кончил ли статью для «Русской мысли»? Думаешь ли о комедии? Намерен ли кончать повесть? Ответь на все это в Каменку. Как меня беспокоит Влад[имир] Андр[еевич]. Вчера я послал телеграмму справиться о его здоровье. Я думаю, что займусь в Каменке писанием симфонии. Голубчик, целую и обнимаю тебя и Колю. Как долго я вас не увижу. Твой П. Чайковский