Letter 1845 and Letter 153: Difference between pages

Tchaikovsky Research
(Difference between pages)
m (Text replacement - ". что" to ", что")
 
m (Text replacement - "objectionable" to "horrible")
 
Line 1: Line 1:
{{letterhead
{{letterhead  
|Date=31 August/12 September 1881
|Date=7/19 October 1869
|To=[[Anatoly Tchaikovsky]]
|To=[[Anatoly Tchaikovsky]]  
|Place=[[Kamenka]]
|Place=[[Moscow]]  
|Language=Russian
|Language=Russian  
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1318)
|Autograph={{locunknown}}
|Publication={{bib|1966/44|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том X}} (1966), p. 212–213
|Publication={{bib|1900/35|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 1}} (1900), p. 334 (abridged)<br/>{{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 133–134<br/>{{bib|1955/37|П. И. Чайковский. Письма к близким}} (1955), p. 54–55 (abridged)<br/>{{bib|1959/50|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том V}} (1959), p. 176–177<br/>{{bib|1981/81|Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography}} (1981), p. 53–54 (English translation; abridged)
|Notes=Manuscript copy in [[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}}
}}
}}
==Text==
==Text and Translation==
Based on a handwritten copy in the {{RUS-KLč}} at [[Klin]], which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
{{Lettertext
{{Lettertext
|Language=Russian
|Language=Russian
|Translator=
|Translator=Brett Langston
|Original text={{right|''Каменка''<br/>31 авг[уста]}}
|Original text={{right|7 октября 1869}}
Анатоша, голубчик! Грустно было после твоего отъезда. На другой день утром пришло письмо от Саши Гудима, которое я не посылаю, ибо ничего нет важного; а между тем уж вы теперь увиделись. Я принялся с величайшим усердием за Бортнянского, чтобы поскорее покончить с ним.
От Адамова всё-таки нет ответа, и я ума не приложу, — что это может значить? Как только получу от него письмо, что бы в нем ни было, сейчас же перешлю его к тебе.
 
Вот что, голубчик, ужасно мне досадно, что я в эту минуту нахожусь в страшном безденежье и ничего не могу тебе послать; постарайся, пожалуйста, как-нибудь обойтись ещё несколько времени, пока я найду возможным прислать тебе хотя небольшое вспоможение. Мысль, что ты нуждаешься, меня терзает.
 
Ровно неделю тому назад был здесь Папаша с Л[изаветой] М[ихайловной], и я целый день провёл с ними вместе. Обедали они у меня дома, были в Мал[ом] театре и ужинали в «Московском». На другой день я их провожал.
 
Консерватория уже начинает быть противной, и уроки по прошлогоднему уже начали утомлять меня. Ничего не пишу; впрочем, докончил 50 р[усских] песен и вчера получил из Петербурга заказ от Бесселя; он просит аранжировать «Иванна Грозного» Рубинштейна. От Балакирева получаю ругательные письма за то, что ничего не пишу. Про оперу верного всё-таки ничего не знаю; говорят, что она пойдёт, но когда — неизвестно.
 
Бываю иногда в опере. Певицы Маркизио очень хороши, особенно в «Семирамиде»; но, слушая этих превосходнейших певиц, я более чем когда-нибудь убедился в том, что Арто одна из величайших художниц в мире. Если ты и не попадёшь нынешней зимой в Москву, то приедешь ко мне, по крайней мере, гостить на рождество, и я рад, что мы вместе будем слушать Арто.


Таня целый день была больна; вообще, она теперь опять начинает свои безумные поступки, и вчера из слов Веры я узнал, что где-то она достала тайно морфин и больше. чем когда-либо, прыскается. С другой стороны, эта непостижимая девушка с каким-то сладострастием принялась терзать свою мать жалобами на жизнь, признаниями в страсти к Бернатовичу и довела её до того, что бедная Саша опять никуда не годится: не ест, плохо спит, ходит с какими-то оловянными глазами. Я уж решительно не знаю: ненавидеть Таню или изумляться и сожалеть. Ната сделалась, как и перед отъездом за границу, ходячею злобою против Тани. Вера тоже говорит про Танины поступки с злобой и омерзением. Господи! что это за сумбур! Как жаль, что мне нельзя будет съездить в Симаки; я очень бы желал под благовидным предлогом удалиться и ничего не слышать и не знать о здесь происходящем. Впрочем, Саша завтра или послезавтра уезжает в Крым и хоть на время опять разлучится с палачом своим.
Сегодня утром я был очень обрадован неожиданным появлением Константинова, он приехал на неделю; оттого не видел тебя в Киеве, что оставался там только два часа; на возвратном пути увидится с тобой. Кланяйся хорошенько Губерту и скажи, что поручение его исполнено. Жалею, что ему, бедному, плохо приходится. Ты спрашиваешь, нельзя ли его в Москву? — теперь об этом и думать нечего.


Погода стоит чудная. Вчера мы ездили в хутор, но было далеко не так приятно, как прошлый раз. Саша была очень слаба и казалась сильно утомлённой; мысль о Тане, которая оставалась дома и ещё спала, когда мы уезжали, отравляла удовольствие.
Целую тебя, мой милый голубчик, не скучай и пиши мне.


Толя, поговори, пожалуйста, но самым политичным образом, с П[етром] И[вановичем] насчёт того, как он намерен вознаградить меня за несносный труд над Бортнянским; но, пожалуйста, сделай так, чтобы он и не подозревал, что я поручил тебе это. Чувствую, что если я не буду иметь в виду хорошей мзды, терпение моё лопнет и я не буду иметь сил заставлять себя преодолевать отвращение.
|Translated text={{right|7 October 1869}}
There's still no answer from Adamov, and I can't work out why — what does this mean? As soon as I receive a letter from him, whatever it may contain, I'll forward it to you at once.


Если увидишь Алёшу, скажи, чтобы непременно навестил ''мать'', но чтобы не оставался там долго и торопился ко мне. Не знаю, куда я с ним поеду; здесь как-то неловко долго оставаться с ним; может быть, поеду к Модесту и, кстати, отвезу ему Сангурского.
The thing is, golubchik, I'm terribly frustrated at the moment that I'm awfully short of money and can't send you anything; please, try to manage somehow for a little longer until I find it possible to send you at least a little assistance. I'm tormented by the thought that you're in need.


Вчера была свадьба Веры Андреевны. Других новостей интересных нет.
Precisely one week ago [[Papasha]] was here with [[Lizaveta Mikhaylovna]], and I spent a whole day with them. They dined at my house, we went to the Maly Theatre and had supper at the "Moskovsky". I saw them off the next day.


Представь себе, что я до того транжирил папиросы, что внезапно оказался без оных и курю каменские, отвратительные.
The Conservatory is already starting to become horrible, and the lessons from last year have already become tedious to me. There's not much to write about; however, I finished the 50 Russian songs and yesterday received a commission from [[Bessel]] in [[Petersburg]]: he's asking me to arrange [[Anton Rubinstein|Rubinstein]]'s "[[Ivan the Terrible (Rubinstein)|Ivan the Terrible]]". I'm receiving abusive letters from [[Balakirev]] for not writing anything. I still haven't heard anything reliable about the opera; they say that it will be going on, but not when.  


Целую тебя, голубчик. Тебе для писания писем опять назначается ''четверг''; это — сверхштатное письмо.
I go to the opera occasionally. The Marchisio singers are very good, especially in "Semiramis"; but, in listening to these most excellent singers, I'm more and more convinced that ever that [[Artôt]] is one of the greatest artists in the world. Even if you don't make it to [[Moscow]] this winter, then at least come to visit me at Christmas, and I'll be happy that we can listen to [[Artôt]] together.  


Жду с нетерпением известий о твоём пребывании в Киеве, о свидании с Загоскиным. Целую крепко.
This morning I was very pleasantly surprised when Konstantinov appeared unexpectedly; he's come for a week. That's why I didn't see you in [[Kiev]], because I only stayed there a couple of hours; I'll see you on the way back. Give my best regards to [[Hubert]] and say that his instructions have been carried out. I'm sorry that the poor fellow is having a bad time. You ask if he couldn't go to [[Moscow]]? This is unthinkable now.
{{right|Твой П. Чайковский}}


|Translated text=
I kiss you, my dear golubchik; don't be miserable and write to me.
}}
}}
{{DEFAULTSORT:Letter 0153}}

Revision as of 18:35, 24 January 2024

Date 7/19 October 1869
Addressed to Anatoly Tchaikovsky
Where written Moscow
Language Russian
Autograph Location unknown
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 334 (abridged)
П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 133–134
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 54–55 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 176–177
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 53–54 (English translation; abridged)
Notes Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text
(original) 		English translation
By Brett Langston
7 октября 1869

От Адамова всё-таки нет ответа, и я ума не приложу, — что это может значить? Как только получу от него письмо, что бы в нем ни было, сейчас же перешлю его к тебе.

Вот что, голубчик, ужасно мне досадно, что я в эту минуту нахожусь в страшном безденежье и ничего не могу тебе послать; постарайся, пожалуйста, как-нибудь обойтись ещё несколько времени, пока я найду возможным прислать тебе хотя небольшое вспоможение. Мысль, что ты нуждаешься, меня терзает.

Ровно неделю тому назад был здесь Папаша с Л[изаветой] М[ихайловной], и я целый день провёл с ними вместе. Обедали они у меня дома, были в Мал[ом] театре и ужинали в «Московском». На другой день я их провожал.

Консерватория уже начинает быть противной, и уроки по прошлогоднему уже начали утомлять меня. Ничего не пишу; впрочем, докончил 50 р[усских] песен и вчера получил из Петербурга заказ от Бесселя; он просит аранжировать «Иванна Грозного» Рубинштейна. От Балакирева получаю ругательные письма за то, что ничего не пишу. Про оперу верного всё-таки ничего не знаю; говорят, что она пойдёт, но когда — неизвестно.

Бываю иногда в опере. Певицы Маркизио очень хороши, особенно в «Семирамиде»; но, слушая этих превосходнейших певиц, я более чем когда-нибудь убедился в том, что Арто одна из величайших художниц в мире. Если ты и не попадёшь нынешней зимой в Москву, то приедешь ко мне, по крайней мере, гостить на рождество, и я рад, что мы вместе будем слушать Арто.

Сегодня утром я был очень обрадован неожиданным появлением Константинова, он приехал на неделю; оттого не видел тебя в Киеве, что оставался там только два часа; на возвратном пути увидится с тобой. Кланяйся хорошенько Губерту и скажи, что поручение его исполнено. Жалею, что ему, бедному, плохо приходится. Ты спрашиваешь, нельзя ли его в Москву? — теперь об этом и думать нечего.

Целую тебя, мой милый голубчик, не скучай и пиши мне.

7 October 1869

There's still no answer from Adamov, and I can't work out why — what does this mean? As soon as I receive a letter from him, whatever it may contain, I'll forward it to you at once.

The thing is, golubchik, I'm terribly frustrated at the moment that I'm awfully short of money and can't send you anything; please, try to manage somehow for a little longer until I find it possible to send you at least a little assistance. I'm tormented by the thought that you're in need.

Precisely one week ago Papasha was here with Lizaveta Mikhaylovna, and I spent a whole day with them. They dined at my house, we went to the Maly Theatre and had supper at the "Moskovsky". I saw them off the next day.

The Conservatory is already starting to become horrible, and the lessons from last year have already become tedious to me. There's not much to write about; however, I finished the 50 Russian songs and yesterday received a commission from Bessel in Petersburg: he's asking me to arrange Rubinstein's "Ivan the Terrible". I'm receiving abusive letters from Balakirev for not writing anything. I still haven't heard anything reliable about the opera; they say that it will be going on, but not when.

I go to the opera occasionally. The Marchisio singers are very good, especially in "Semiramis"; but, in listening to these most excellent singers, I'm more and more convinced that ever that Artôt is one of the greatest artists in the world. Even if you don't make it to Moscow this winter, then at least come to visit me at Christmas, and I'll be happy that we can listen to Artôt together.

This morning I was very pleasantly surprised when Konstantinov appeared unexpectedly; he's come for a week. That's why I didn't see you in Kiev, because I only stayed there a couple of hours; I'll see you on the way back. Give my best regards to Hubert and say that his instructions have been carried out. I'm sorry that the poor fellow is having a bad time. You ask if he couldn't go to Moscow? This is unthinkable now.

I kiss you, my dear golubchik; don't be miserable and write to me.

Retrieved from ‘https://en.tchaikovsky-research.net/index.php?title=Letter_1845&oldid=65092’