Letter 396

Tchaikovsky Research
Revision as of 16:57, 9 March 2024 by Tony (talk | contribs) (Text replacement - "In the letter" to "If the latter" for accuracy of meaning / Inserted "it" for clarity of meaning)
(diff) ← Older revision | Latest revision (diff) | Newer revision → (diff)
Date 22 March/3 April 1875
Addressed to Vasily Bessel
Where written Moscow
Language Russian
Autograph Location Moscow (Russia): Russian National Museum of Music (ф. 42, No. 254)
Publication Советская музыка (1938), No. 6, p. 45–46
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 399–400

Text and Translation

Russian text
(original)
English translation
By Brett Langston
22 марта
Москва

Милый друг!

Чтобы покончить все недоразумения, я скажу тебе прямо, что «Вакулу» отдать тебе не могу по причинам, о которых я достаточно тебе говорил при свидании. Хотя я просил тебя освободить меня от щекотливого ощущения человека, не исполнившего своё обещание, — но теперь ещё раз прошу о том же. Если я решаюсь так действовать, то это потому, что за все твои дружеские услуги я считаю тебя достаточно удовлетворённым «Опричником». Я знаю, что ты не приобрёл в нем золотой мины, — но во всяком случае и убытка не потерпел. Если бы последнее случилось, если б ты принёс ради меня какие-нибудь жертвы, то я бы, вероятно, постарался вознаградить тебя «Вакулой»; но так как я льщу себя надеждой, что этого не было, то не могу не отдать в настоящем случае предпочтения Юргенсону, который сделается моим смертельным врагом, если моя вторая опера уйдёт из его рук. Он ничем не заслужил, чтоб я нанёс ему кровную обиду. Ты говоришь, что твой брат задался мыслью издавать все русские оперы; Юрг[енсон] гораздо скромнее: он желает только моих опер, и из Вас двух он потерял бы больше, если б я не ему отдал «Вакулу». Впрочем, очень может быть, что именно ты-то. и выигрываешь теперь, не получая этой оперы; ещё, Бог знает, получит ли она премию; Бог знает, попадёт ли на сцену; Бог знает, стоит ли она того, чтоб издатель мог считать выгодным для себя её приобретенье. Во всяком случае, — ведь это не последняя моя опера, а только вторая.

Я знаю, что наношу тебе маленькую неприятность этим письмом, и поверь, что это мне очень неприятно. Но так как я неизбежно должен был навлечь на себя неудовольствие того или другого из моих издателей, то я к этому приготовлен и надеюсь, что со временем ты сам согласишься, что я не мог иначе поступить. Из двух зол я выбрал меньшее. Я тебе скажу прямо, что, хотя я совершенно доволен всеми твоими издательскими отношениями со мной, но Юргенсону я обязан гораздо больше, чем тебе. Было много случаев, когда он выручал меня в ущерб своим интересам. Я бы очень желал, чтобы, несмотря на твою враждебность к Юрг[енсону], ты бы легко помирился с тем обстоятельством, что я нашёл себя вынужденным в настоящем случае отдать ему предпочтение. Я бы желал, чтобы мы оставались по-прежнему друзьями и чтобы ни наши личные, ин деловые отношения нисколько не изменились.

Романсы я тебе выслал вместе с корректурой. Так ли я выставил op.? Должно стоять 25; не соврал ли я?

Твой, П. Чайковский

P. S. Ещё я хотел тебя спросить, намерен ли ты печатать партитуру моей второй симфонии? Юргенсон теперь печатает разом партитуру и клавираусцуг первой, а между тем она гораздо слабее второй. Это меня очень интересует, и признаюсь, что я буду в обиде, если ты этого не сделаешь. К тому же я обещал Стасову оригинал для Публичной библиотеки. Есть ли у тебя копия?

П. Ч.

Ещё прими в соображение, что, отдав тебе романсы за ту цену, которую я взял, я добровольно лишил себя значительной суммы, ибо Юргенсон совершенно серьёзно и положительно предлагал мне вдвое с тем, чтоб все отдавать ему.


Я, нижеподписавшийся, даю сию расписку в том, что получил от Василия Васильевича Бесселя (150) сто пятьдесят рублей серебром за проданные ему мною шесть романсов, ор. 25.

Пётр Чайковский
22 марта 1875 г[ода] Москва.

22 March
Moscow

Dear friend!

In order to put an end to any misunderstandings, I am telling you directly that I cannot give you "Vakula" for the reasons about which I told you in detail when we met. Although I have asked you before to liberate me from the delicate sensitivities of a man who could not fulfil his obligations, now I ask you the same thing again. If I venture to act in this way, then this is because, for all your friendly services, I think you did quite satisfactorily out of "The Oprichnik". I know that this was not a gold mine for you, but in any case you did not suffer a loss. If the latter had occurred, if you had made a number of sacrifices for me, then I would probably have tried to compensate you with "Vakula"; but since I flatter myself with the hope that this was not so, then in the present circumstances I cannot but give preference to Jurgenson, who will become my mortal enemy if my second opera evades his grasp. He has done nothing to deserve my inflicting such a wound upon him. You say that your brother had ambitions to publish every Russian opera; Jurgenson is far more modest: he merely wants my operas, and out of the two of you, he would have suffered a greater loss had I not given him "Vakula". Anyway, it is very possible that it is you who have the advantage now, even without receiving this opera; still, God knows if it will win the prize; God knows if it will make it to the stage; God knows whether it will be sufficiently profitable for a publisher to consider taking it on. But in any case — this is not my last opera, merely the second.

I know that you will be no little disappointed by this letter, and be sure that this is very unpleasant for me. But since I must inevitably incur the displeasure of one or other of my publishers, then I am prepared for this, and I hope that in time you yourself will agree that I could not have done otherwise. I chose the lesser of two evils. I say to you directly that although I am perfectly satisfied with our relations as my publisher, I owe Jurgenson far more than you. There have been many cases when he has helped me to the detriment of his own interests. I should very much like that, despite your hostility towards Jurgenson, you would simply accept the fact that in the present circumstances I found myself obliged to give preference to him. I should hope that our friendly relations will remain as before, and that neither our personal nor our business relationships are in the least altered.

I have sent you the romances together with the proofs. What should I put for the opus? Ought it to be 25, or am I mistaken?

Yours, P. Tchaikovsky

P. S. I also wanted to ask you whether you intend to print the full score of my second symphony? Jurgenson has now printed both the full score and piano reduction of the first, and yet it is far weaker than the second. This is of great interest to me, and I confess that I will be offended if you do nothing. Besides, I promised Stasov the original for the Public Library. Do you have a copy?

P. T.

Furthermore, take into account that I have given you the romances for that price, which in accepting I voluntarily deprived myself of a significant amount, for Jurgenson entirely seriously and firmly offered me twice as much if I would give them all to him.


I, the undersigned, hereby acknowledge that I have received from Vasily Vasilyevich Bessel one hundred and fifty (150) silver rubles for sale of my Six Romances, Op. 25.

Pyotr Tchaikovsky
22 March 1875. Moscow.