Bibliography (1902/51) and Letter 613: Difference between pages
m (1 revision imported) |
No edit summary |
||
| Line 1: | Line 1: | ||
{{letterhead | |||
|Date=9/21 October 1877 | |||
|To=[[Modest Tchaikovsky]] | |||
|Place=[[Geneva]] | |||
|Language=Russian | |||
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1480) | |||
|Publication={{bib|1940/210|П. И. Чайковский. Письма к родным ; том 1}} (1940), p. 299 <br/>{{bib|1961/38|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том VI}} (1961), p. 182–183 (abridged) | |||
}} | |||
==Text== | |||
{{Lettertext | |||
|Language=Russian | |||
|Translator= | |||
|Original text={{right|''Женева''<br/>9/21 окт[ября] 1877}} | |||
{{centre|Милый Модя!}} | |||
Ходили на почту. Нет никаких известий ни от тебя, ни от кого. Между тем, меня снедает болезненно-нетерпеливое чувство узнать, что ты делаешь, как ты провёл время в Москве, когда приехал в Петербург и т. д. Мне также очень хочется знать, что сталось с ''Алёшей''. | |||
Какую тяжёлую минуту жизни мы теперь переживаем? Как мерзка и противна Женева, насквозь пропитанная воспоминаниями о Давыдовых и о тебе. Мы ходили с Толей смотреть на m 6 Boul[evard] Plaimpalais. Как это было грустно! Хоть бы Норовы остались, и тех нет. | |||
Никаких решений я не предпринял; жду сначала известий из России. Вчера мы ездили с Толей в ''Clarens'' и наняли себе помещение в ''Pension Richelieu'', куда и прошу тебя | |||
писать мне. Помещение очень милое; вид из окон чудный. Но что до всего этого, когда на душе кошки скребут. Прибавь ещё ко всем этим причинам грустить наш ''ужасный денежный курс''! На месяц или месяца 1½ наших финансов хватит, но что потом! Ничего не знаю. Знаю, что скверно, скверно, очень скверно. | |||
Модя! Ради Бога, дай мне сведения об Алёше и посоветуй, что мне с ним сделать! Разлука с ним для ''убийственно'' тяжела, — я слишком привык к нему, т. е. к его присутствию около меня. Но я охотно буду переносить разлуку, если буду знать, что ему хорошо, что он не погибает в праздности и не скучает. Я мечтал, что по отъезде Толи (о чем я без ужасу не могу, вспомнить) можно будет выписать Алёшу, — но при этом ужасном курсе (за 100 р[ублей]—230 фр[анков]) возможно ли это? Ах, сколько я наглупил и напортил себе! Даже не на кого свалить свою беду, во всем я один виноват. Нежно тебя целую. Если б у меня было 1000000 капиталу, то охотно дал бы 800000, чтобы ты был с нами. | |||
Прощай, голубчик. Кланяйся Котику и Ларошу. Колю поцелуй. | |||
{{right|Твой, П. Чайковский}} | |||
|Translated text= | |||
}} | |||
{{DEFAULTSORT:Letter 0613}} | |||
Revision as of 13:36, 9 April 2020
| Date | 9/21 October 1877 |
|---|---|
| Addressed to | Modest Tchaikovsky |
| Where written | Geneva |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1480) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 299 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 182–183 (abridged) |
Text
| Russian text (original) |
Женева 9/21 окт[ября] 1877 Милый Модя!
Ходили на почту. Нет никаких известий ни от тебя, ни от кого. Между тем, меня снедает болезненно-нетерпеливое чувство узнать, что ты делаешь, как ты провёл время в Москве, когда приехал в Петербург и т. д. Мне также очень хочется знать, что сталось с Алёшей. Какую тяжёлую минуту жизни мы теперь переживаем? Как мерзка и противна Женева, насквозь пропитанная воспоминаниями о Давыдовых и о тебе. Мы ходили с Толей смотреть на m 6 Boul[evard] Plaimpalais. Как это было грустно! Хоть бы Норовы остались, и тех нет. Никаких решений я не предпринял; жду сначала известий из России. Вчера мы ездили с Толей в Clarens и наняли себе помещение в Pension Richelieu, куда и прошу тебя писать мне. Помещение очень милое; вид из окон чудный. Но что до всего этого, когда на душе кошки скребут. Прибавь ещё ко всем этим причинам грустить наш ужасный денежный курс! На месяц или месяца 1½ наших финансов хватит, но что потом! Ничего не знаю. Знаю, что скверно, скверно, очень скверно. Модя! Ради Бога, дай мне сведения об Алёше и посоветуй, что мне с ним сделать! Разлука с ним для убийственно тяжела, — я слишком привык к нему, т. е. к его присутствию около меня. Но я охотно буду переносить разлуку, если буду знать, что ему хорошо, что он не погибает в праздности и не скучает. Я мечтал, что по отъезде Толи (о чем я без ужасу не могу, вспомнить) можно будет выписать Алёшу, — но при этом ужасном курсе (за 100 р[ублей]—230 фр[анков]) возможно ли это? Ах, сколько я наглупил и напортил себе! Даже не на кого свалить свою беду, во всем я один виноват. Нежно тебя целую. Если б у меня было 1000000 капиталу, то охотно дал бы 800000, чтобы ты был с нами. Прощай, голубчик. Кланяйся Котику и Ларошу. Колю поцелуй. Твой, П. Чайковский |
