Letter 546 and Letter 1828: Difference between pages
No edit summary |
m (1 revision imported) |
||
| Line 1: | Line 1: | ||
{{letterhead | {{letterhead | ||
|Date= | |Date=9/21 August 1881 | ||
|To=[[ | |To=[[Modest Tchaikovsky]] | ||
|Place=[[ | |Place=[[Kamenka]] | ||
|Language=Russian | |Language=Russian | ||
|Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. | |Autograph=[[Klin]] (Russia): {{RUS-KLč}} (a{{sup|3}}, No. 1644) | ||
|Publication={{bib| | |Publication={{bib|1901/24|Жизнь Петра Ильича Чайковского ; том 2}} (1901), p. 479 (abridged)<br/>{{bib|1966/44|П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений ; том X}} (1966), p. 189–190 | ||
}} | }} | ||
==Text | ==Text== | ||
{{Lettertext | {{Lettertext | ||
|Language=Russian | |Language=Russian | ||
|Translator= | |Translator= | ||
|Original text= | |Original text={{right|''Каменка''<br/>9 августа. ''Воскресенье''}} | ||
Модя! Сегодня утром я, по-всегдашнему, собрался тебе, писать, как вдруг явился со станции Сила, таинственна сообщивший мне, что какой-то неизвестный молодой человек желает меня видеть. Так как он не сказал, кто он, — то я отказался идти. Потом явился Бирюков, видевший странного молодого человека и проникшийся к нему жалостью. Он пришёл откуда-то пешком, провёл сутки на станции, ничего не употребив в пищу, упорно отказываясь от всяких предложений и объявивший, что жандармы могут взять его, если хотят. По описанию я догадался, что это Ткаченко, и побежал в сильном волнении на станцию. Мне казалось, что он ждёт меня, чтобы при мне тотчас застрелиться. Не буду описывать, в каком отчаянном виде я нашёл несчастного. Он ''невыразимо'' обрадовался мне и не мог удержать истерических рыданий. Странная личность! Я, по мере сил, успокоил его, велел Силе напоить его чаем и дать ему посидеть в одиночестве, дабы успокоиться, Засим я ушёл, а вечером опять ходил к нему и отправил его через Харьков в Москву. Цель его была прийти ка мне, чтобы отказаться от моей стипендии ввиду отсутствия способностей, воли и вообще негодности. Впрочем, он обещает прислать из Харькова дневник свой за это лета, в коем заключается всё, что он хочет и не может мне высказать de vive voix. Я очень устал от волнений, испытанных сегодня, но Ткаченко опять стал мне симпатичен. Это хорошая, но надломленная натура à la ''Достоевский''. | |||
В последнем письме ты пишешь, что ждёшь ответа от Конр[ади] насчёт заграницы и что будешь мне телеграфировать. Однако ни телеграммы, ни письма нет. Модя! мне кажется, что тебе необходимо взять или Ваню, или кого-нибудь другого и вообще быть как можно более требовательным в денежном отношении. Может быть, я говорю это с эгоистической точки зрения. Я буду мучиться мыслью, что. ты без меня не можешь обойтись, буду считать себя прикованным к Вам, а при маем отвратительном нраве ты знаешь, что. я магу испортить путешествие за границу и мне и тебе. С другой стороны: пусть уж без Вани, но только ''непременно'' добивайся заграницы. Мне ''необходимо'', чтобы ты был там и чтобы я был с Вами или постоянно или временно. Прости, что пишу мало и безалаберно. Мальчики воротились из Киева: — они выдержали экзамен. Лева вернётся завтра. Целую. | |||
{{right|П. Чайковский}} | {{right|П. Чайковский}} | ||
|Translated text= | |||
}} | }} | ||
Latest revision as of 14:39, 12 July 2022
| Date | 9/21 August 1881 |
|---|---|
| Addressed to | Modest Tchaikovsky |
| Where written | Kamenka |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1644) |
| Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 479 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 189–190 |
Text
| Russian text (original) |
Каменка 9 августа. Воскресенье Модя! Сегодня утром я, по-всегдашнему, собрался тебе, писать, как вдруг явился со станции Сила, таинственна сообщивший мне, что какой-то неизвестный молодой человек желает меня видеть. Так как он не сказал, кто он, — то я отказался идти. Потом явился Бирюков, видевший странного молодого человека и проникшийся к нему жалостью. Он пришёл откуда-то пешком, провёл сутки на станции, ничего не употребив в пищу, упорно отказываясь от всяких предложений и объявивший, что жандармы могут взять его, если хотят. По описанию я догадался, что это Ткаченко, и побежал в сильном волнении на станцию. Мне казалось, что он ждёт меня, чтобы при мне тотчас застрелиться. Не буду описывать, в каком отчаянном виде я нашёл несчастного. Он невыразимо обрадовался мне и не мог удержать истерических рыданий. Странная личность! Я, по мере сил, успокоил его, велел Силе напоить его чаем и дать ему посидеть в одиночестве, дабы успокоиться, Засим я ушёл, а вечером опять ходил к нему и отправил его через Харьков в Москву. Цель его была прийти ка мне, чтобы отказаться от моей стипендии ввиду отсутствия способностей, воли и вообще негодности. Впрочем, он обещает прислать из Харькова дневник свой за это лета, в коем заключается всё, что он хочет и не может мне высказать de vive voix. Я очень устал от волнений, испытанных сегодня, но Ткаченко опять стал мне симпатичен. Это хорошая, но надломленная натура à la Достоевский. В последнем письме ты пишешь, что ждёшь ответа от Конр[ади] насчёт заграницы и что будешь мне телеграфировать. Однако ни телеграммы, ни письма нет. Модя! мне кажется, что тебе необходимо взять или Ваню, или кого-нибудь другого и вообще быть как можно более требовательным в денежном отношении. Может быть, я говорю это с эгоистической точки зрения. Я буду мучиться мыслью, что. ты без меня не можешь обойтись, буду считать себя прикованным к Вам, а при маем отвратительном нраве ты знаешь, что. я магу испортить путешествие за границу и мне и тебе. С другой стороны: пусть уж без Вани, но только непременно добивайся заграницы. Мне необходимо, чтобы ты был там и чтобы я был с Вами или постоянно или временно. Прости, что пишу мало и безалаберно. Мальчики воротились из Киева: — они выдержали экзамен. Лева вернётся завтра. Целую. П. Чайковский |
