Letter 548

Date	8/20 April 1877
Addressed to	Vladimir Stasov
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 738, ед. хр. 343, л. 13–17)
Publication	Русская мысль (1909), No. 3, p. 122–124 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 118–119

Text

Russian text (original)

Сейчас только узнал я от Ник[олая] Гр[игорьевича], что Вы недоумеваете, почему я так долго не отвечаю на письмо Ваше, многоуважаемый Владимир Васильевич! Виноват, но впрочем без вины виноват. Дело в том, что письмо Ваше, помеченное 21-ым марта и при шедшее сюда, вероятно, 22 или 23, уже не застало меня. В вербное воскресенье 20-го марта я выехал из Москвы в Киевскую губернию и вернулся только в минувший Вторник. Явившись в Консерваторию, я получил письмо Ваше, проглотил его с жадностью, но не решился тотчас же отвечать Вам, потому что не доверял первому впечатлению и хотел его про верить. Ваш (превосходно, впрочем, составленный) сценариум мне не то чтобы не понравился, но как-то испугал меня, пришёлся не по плечу мне. Он сразу показался мне слишком пёстр, слишком нагромождён интересами и эффектами всякого рода, слишком сложен и громаден. Повторяю, я не доверился безотчётно первому впечатлению и с тех пор успел несколько раз пере читать и переобсудить предлагаемый Вами сюжет. Теперь я пришёл окончательно к тому убеждению, что «Кардинал» не удовлетворяет потребностям моей музыкальной организации. Мне очень трудно в точности разъяснить Вам, чего жаждет моя душа. Мне нужен такой сюжет, в котором преобладал бы один драматический мотив, наир[имер]: любовь (материнская ли или половая—это все равно), ревность, честолюбие, патриотизм и т. п. Я желал бы драмы более интимной, более скромной, чем та громадная историческая драма, в которой благородное самопожертвование Сен-Марса, коварство Ришелье, слабость короля, ветреность Марии. мученичество Грандье, преданность аббата, низость отца Иосифа, — составляют в совокупности колоссальную драму, требующую колоссального таланта и, в случае написания оперы, колоссального театра, с колоссальной труппой и т. д. Да и либреттист нужен для этого сценариума колоссальный! Я уже не говорю о некоторых сценических подробностях, совершенно невозможных, по крайней мере, у нас в России, как, напр[имер] сцена исповеди. Да наконец, Владимир Васильевич, опера Гуно меня смущает. Вы напрасно с таким пренебрежением отзываетесь об этом композиторе. На поприще оперы это соперник могущественный. Знаю, что Вы, столь высокомерно трактующий оперы Моцарта, улыбнётесь тому, что я сейчас скажу. Но по моему крайнему разумению, Гуно первоклассный мастер, если и не первоклассный, творческий гений. В сфере оперы я считаю, что за исключением Вагнера, нет того живущего композитора, которому соперничество с Гуно было бы нипочём. Что касается меня, то я считал бы себя счастливейшим человеком, если б мог написать оперу, хотя бы наполовину столько же прекрасную, сколько прекрасна опера «Фауст». Итак, добрейший Владимир Васильевич, примите мою самую искреннюю и тёплую благодарность за труд Ваш, за ту снисходительную готовность, с которой Вы приходите ко мне на помощь. Но вместе с тем, примите и извинения мои за то, что я не решаюсь воспользоваться столь ловко и эффектно составленным сценариумом. Я вдвойне виноват перед Вами. Среди Ваших разнообразных занятий Вы не отказались написать для меня целых два сценариума, и я ни одним из них не воспользовался! Поверьте, что я очень, очень ценю это, и если недостаточно выражаю свою благодарность, то это потому, что не умею. И тем не менее я так нагл, что всё-таки прошу Вас: если нападёте случайно на подходящий ко мне сюжет, сообщите. Засим крепко жму Вашу руку и ещё раз прошу извинить меня. Не прикажете ли возвратить Вам сценарий? Ваш, П. Чайковский Сейчас, вспомнив, что Вы отозвались так неблагосклонно о моем кумире Моцарте, пошёл и проиграл всё 1-е действие «Дон-Жуана». О, как мне жаль Вас! Как мне жаль людей, чутких к музыке и, между тем, утративших способность наслаждаться этой божественной красотой и простотой! Умирая, я желал бы слушать отрывки из «Дон-Жуана» или andante его g-moll'ного квинтета!