Letter 561
Date | 8/20 or 9/21 May 1877 |
---|---|
Addressed to | Ivan Klimenko |
Where written | Moscow |
Language | Russian |
Autograph Location | unknown |
Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 532 (abridged) Мои воспоминания о Петре Ильиче Чайковском (1908), p. 70–71 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 131–132 (abridged) |
Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve Includes the short humorous poem Like an Ox to His Cow (TH 382, ČW 616) |
Text
Based on a handwritten copy by Modest Tchaikovsky in the Klin House-Museum archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
Russian text (original) |
1877. 8 мая 12 ч[асов] ночи Любезный и дорогой моему сердцу Иван! Нехорошо ты делаешь, что не хочешь приехать сюда. Сидя в Ростове, не так-то удобно место искать. Вот, например, Рубинштейн третьего дня говорил с кем-то, чтобы тебя взяли архитектором в Кредитное общество. Но как знать твои условия? Напротив, будь ты здесь, сейчас же узнали бы, что годится и что не годится тебе. Ададуровым насчёт места сказано. Оба изъявили охоту похлопотать для тебя. Но про эту готовность дать тебе хорошее место я давно слышу — однако же результатов нет. Минодора, говоря о тебе, каждый раз закидывает глазки кверху и клянётся, что любит тебя. Но этим до сих пор все дело и ограничивалось. Посмотрим, что они сделают теперь. И. Г. фон Дервиз тоже прошен, но, впрочем, он и Ададуров одно и то же. Что касается Адамова, то просить его я готов, но чего, какого места, — решительно не знаю. Ещё раз повторю, что глупо не приехать и самому не хлопотать. Товарищей губернаторов у меня нет. Третьякова уже просили и ещё просить будем. Вообще, будь уверен, что будет сделано все возможное. Тебя очень здесь любят, и всеобщее расположение к тебе так живо, что как будто ты вчера только уехал, а между тем прошло целых пять лет. Я очень изменился за это время и физически, и, в особенности, морально. Весёлости и охоты дурачиться не оказывается вовсе. Молодости не осталось ни на грош. Жизнь страшно пуста, скучна и пошла. Сильно подумываю о женитьбе или другой прочной связи. Но единственно, что осталось в прежнем виде — это охота писать. Если бы обстоятельства сложились иначе, если б своему стремлению творить я бы не встречал на каждом шагу препятствий в виде, напр[имер], консерваторских уроков, которые с каждым днём делаются все противнее и противнее, то мог бы написать когда-нибудь что-нибудь вполне хорошее. Но увы, к консерватории я прикован. Разве тряхнуть стариной и стишки тебе написать? Пожалуй.
Я уезжаю из Москвы в самом конце месяца и до сентября не возвращусь. Непременно напишу тебе ещё раз, когда определится возможность того или другого места для тебя. Насчёт денег я передал твоё желание Кашкину и поручил ему сказать Лямину. Если из этого ничего не выйдет, то рублей 50 я очень легко могу дать тебе взаймы. Напиши только. Твой друг П. Ч. |
Notes and References
- ↑ One or more words has been omitted here from the manuscript copy of this letter.